Сын Люцифера — День 68, Рестарт

И настал шестьдесят восьмой день.

И спросил у Люцифера Его Сын:
– Как найти своё счастье?

И ответил Люцифер Своему Сыну:
– Счастье невозможно «найти». На него можно только случайно наткнуться. Это как будущее. Оно обязательно наступит, но угадать, каким оно будет, заранее невозможно.

РЕСТАРТ.

«Quo fortuna si non conceditur uti».
(«К чему мне удача, если я не могу ею воспользоваться» — лат.)
Гораций. Послания.

1.

Веничка Штурба сидел, скучал и от нечего делать пялился исподтишка на англичанку. Английский был одним из самых нелюбимых его предметов. Собственно, с некоторых пор, курса этак со второго, у него все предметы были нелюбимыми, но английский – в особенности. Потому, наверное, что там он чувствовал себя совсем уж идиотом. Полным! На остальных предметах всё-таки хоть по-русски говорят, можно хоть вид сделать, что и ты чего-то там понимаешь, но тут уж – увы! Не знаешь слов – всё! Сидишь и только глазами хлопаешь, как чурка. И о чём все вокруг тебя стрекочут – хуй их знает! Мерзкое, надо сказать, ощущение… Короче, английский Веничка не любил.

Но вот англичанка ему нравилась. Классная тёлка! Молодая, броская, уверенная в себе. Одета всегда ярко… Плюс эффект преподавателя. Студенты почти всегда неравнодушны к своим преподавателям. Ореол знаний, который тех незримо окутывает и окружает, делает их зачастую в глазах учащейся молодёжи прямо-таки неотразимыми! по крайней мере, усиливает их сексуальную привлекательность многократно.

Веничка в этом смысле не был исключением. Он даже на лекторшу по высшей алгебре реагировал, как на сексуальный объект. Хотя, сказать по правде, больше всего Раиса Валентиновна Барановская была похожа на засушенную рыбу воблу. На которую надели зачем-то юбку и очки и послали читать студентам лекции. По высшей алгебре. А чего? Зато у-умная!.. Разочек можно!

Одним словом, при такой широкой, всеобъемлющей, пылкой и снисходительной любви к знаниям англичанку Веничка воспринимал вообще как нечто божественное. Как какую-то олимпийскую богиню. Даже сверхбогиню! У богинь всё-таки что-нибудь одно было. Какое-то одно достоинство. Одно-единственное. Либо – либо! Либо ум, либо красота. Либо Афина, либо Афродита. Обе на «А», даже на «Аф» начинаются, но, как говорится, почувствуйте разницу!

А тут всё сразу! И красота, и ум, и власть. В одном лице. Венера, Минерва и Юнона в одном флаконе. Блин! Да тут никакого Париса не надо! Наливай и пей! Нагибай, в смысле, им!.. Ей. От глагола «еть».

И вот сейчас Веничка смотрел, млея, маслеными глазками на бойко что-то своё, английское, тараторящую преподавательницу и чувствовал, что у него просто слюнки текут.

И как ведь непонятно всё говорит! И всё по-английски! Так и режет, так и режет! Как говорил классик: так и ржёт! Вот взять бы, подойти к ней сейчас…

Веничка совершенно ясно, отчётливо, в мельчайших деталях представил себе, как он вот прямо сейчас, сию самую секунду! встаёт,.. отодвигает стул,.. выходит из-за стола и подходит к замолчавшей вдруг и уставившейся на него удивлённо англичанке. По-деловому, спокойно и не торопясь, на глазах у замёршей в ошеломлении аудитории, ощупывает её грудь – Веничка даже языком в восхищении прищёлкнул: вах! какая грудь! – потом берёт женщину за руку, ведёт к столу, мягко, но настойчиво толкает на него, предлагая лечь… на живот?.. или на спину?.. нет, лучше всё-таки на живот для начала… стол как раз подходящей высоты,.. довольно низковато, впрочем будет, ну да ничего! пусть ляжет на него грудью и животом, стоя на полу и слегка расставив ноги…

В мозгу Венички вдруг словно что-то сдвинулось, и он с болезненным изумлением, переходящим в самый настоящий ужас, внезапно обнаружил себя действительно стоящим рядом с лежащей на столе преподавательницей английского! Женщина лежала именно в той самой позе, как ему и представлялось: на животе и стоя ногами на полу, фактически просто наклонившись вперёд и навалившись грудью на стол; и он чуть нагнулся уже и опустил даже руки вниз, собираясь задрать ей платье. Даже схватился уже за край его!

Веничка словно окаменел, облившись мгновенно ледяным потом и ожидая в панике, что вот-вот сейчас все разом очнулся, выйдут наконец из ступора! – все: студенты, сама англичанка!.. – и что тогда бу-удет!.. Что тогда начнётся!.. О, бо-о-оже!!..

Новый щелчок!.. сдвиг!.. какое-то неуловимое мерцанье сознания – и он уже опять сидит за своим столом и смотрит, раскрыв рот и вытаращив до неприличия глаза на всё так же спокойно ведущую урок преподавательницу,.. на привычно внимающих ей однокурсников… На всю эту мирную, обыденную и давно уже успевшую осточертеть ему за долгие годы учёбы рабочую и деловую обстановку семинара.

Веничка опомнился, захлопнул рот и попытался быстренько нацепить на лицо свою дежурную маску апатии, скуки и безразличия. Но внутри у него всё кипело и бурлило, он был в самом настоящем шоке.

Чёрт подери!! Что всё это значит!? Что с ним только что было!? Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО всё это чувствовал!! Наяву! ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стоял у стола и готовился трахнуть покорно нагнувшуюся вперёд англичанку! Уже платье ей задирал! Это реальность была самая настоящая!! Реальность!!! Он даже пальцами ткань её платья ещё на ощупь помнил! Он ещё удивился тогда у стола мимолётно, какое оно, оказывается у неё тонкое и мягкое…

Чёрт!! Может, я с ума схожу? – Веничка со страхом огляделся, хотя и сам не знал, чего он, собственно, ожидал увидеть? Показывающих ему язык зелёных человечков? Кривляющихся бесенят, отовсюду из-под столов выглядывающих? Но всё равно! То, что мир вокруг не изменился, его слегка успокоило. Если это и было помешательство, то, по крайней мере, временное. Перезанимался, наверное. Всякой хуйнёй!! И на кой чёрт он вообще на этот ёбаный английский припёрся!? Вот уж, действительно, затмение! Час ему, видите ли, надо было как-то убить! Пока Костик не освободится. Ебать всё в рот!! Убил! Убийца. Киллер.

Сидел бы лучше сейчас где-нибудь в пустой аудитории, в шахматы играл. Или читал, на худой конец. Так нет! Чёрт дёрнул! Хотелось на англичанку поглазеть лишний раз. Поглазел, блядь! Крыша чуть не поехала. Нет уж! Больше я!.. Это мне знак свыше: не забивай всяким бредом голову! Учиться вообще вредно! От учения глупеешь. И тупеешь.

Веничка раздражённо поёрзал на стуле и с презрительной насмешкой оглядел старательно что-то записывающих однокурсников.

Серые, в общем-то, бездарные люди. В массе своей совершенно бесталанные. Средние. И затем только они на математический факультет пошли – тайна за семью печатями. Ньютонов и лобачевских из них не получится – это уж точно! – Веничка чуть не сплюнул.

Веничка и сам был о своих способностях не особо высокого мнения и оценивал их абсолютно объективно и трезво, но по сравнению с подавляющим большинством сокурсников он был просто гением! Учение давалось ему легко и просто. Играючи! Если ему удавалось раздобыть накануне экзамена конспект лекций и почитать его хотя бы часик-другой – он сдавал любой экзамен без проблем.

Ну, и что!? Да, талант! Безусловно, талант. Но этого ещё недостаточно. Чтобы науку вперёд двигать. Таких талантов кругом, хоть пруд пруди. Практически на каждом курсе свой Штурба есть. Такой же, если не лучше. На фоне сокурсников, конечно, да, титан!.. Эйлер, блядь!.. Галуа!.. Но в мировом масштабе… Как ещё незабвенный Василь Иваныч говорил… Чушь, короче, всё это! Все эти математики. А заодно физики, химики и прочая дребедень! Учить – здоровью вредить!

Да, ну, так вот! С чего мы начали? – вспомнил Веничка, вытягивая ноги и поудобнее устраиваясь на стуле. Делать ему было сейчас решительно нечего, уйти с семинара до окончания учебного часа было невозможно, вот он и предавался праздным размышлениям, разливался мыслию по древу, чтобы время хоть как-то скоротать.

– Да, так вот, я-то ладно, я хоть в институт не хожу и забил на всё это, живу, как мне нравится, меня всё вполне устраивает – но эти-то все! – он снова окинул брезгливо-сочувственным взглядом низко склонившихся над тетрадями товарищей по учёбе. – Чтобы обычному, среднему человеку со средними способностями, даже выпускнику матшколы, на математическом факультете учиться – ему надо заниматься день и ночь. Грызть гранит науки и корпеть над учебниками круглосуточно. То есть, по сути, вычеркнуть эти годы учёбы из жизни. А ради чего? Чтобы стать в итоге рядовым, зарядным… даже не учёным, а вообще хуй знает кем? Куда они со своей математикой пойдут, пёс их знает!?.. Даже не представляю! Кому они нужны? В науку? Так ведь там, вроде, не платят ничего… – Веничка недоуменно пожал плечами. – И ведь даже бабы учатся! С ума сойти! Бабы-то чего сюда лезут? Вообще бедные, несчастные существа какого-то среднего пола! – он оценивающе посмотрел на трёх своих сокурсниц. Н-да!.. – Да, собственно, и ребята такие же. Примерно к третьему курсу уже полная деградация личности наступает. У всех. В голове ничего, кроме формул. Киборги какие-то! Роботы. Разговариваешь, блядь, как с каким-то инопланетянином! Чувствуешь, что у него психика даже другая! Он вообще тебя не понимает! С ним проще на каком-нибудь алгоритмическом языке общаться, чем на обычном, общечеловеческом. На автокоде. Ты ему: какую я вчера классную тёлку шпилил! а он тебе: а зачем? Пиздец! И думаешь только, как бы побыстрее уйти пиво пить, морок и наваждение с себя стряхнуть, в обычный мир вернуться, – Веничка непроизвольно поёжился и опять невольно со страхом огляделся, словно ожидая, что у окружающих сейчас действительно вырастут какие-нибудь рожки маленькие… Или, там, антенки… Для максимально быстрого и удобного считывания полезной информации. Время чтобы зря на чтение не терять. Драгоценное. Тьфу!! Изыди!

Он даже головой потряс, отгоняя кошмарные видения, и решил думать всё же о чём-нибудь приятном. Приятного же, кроме англичанки, вокруг ничего решительно не было. Н-да… Интересно всё-таки… Что же это было такое?.. За сумеречное сознание? Этак её и выебать, пожалуй, можно было! В натуре! В этом сумеречном состоянии, — Веничка сладко мечтательно улыбнулся. – Рано я, пожалуй, очнулся-то! – сообразил он. – Сейчас бы вспоминал… подробности. Какие у неё трусики, интересно? Какого цвета? Подойти бы сейчас, задрать платье и посмотреть. А потом опять на место сесть. Как ни в чём ни бывало. «Да ничего-ничего, Антонина Васильевна, это я просто хотел посмотреть, какого цвета у Вас трусы!» Класс!

Веничке начала нравиться эта игра. Он опять стал представлять себе.

Вот он встаёт… и, улыбаясь, направляется прямо к англичанке. Та перестаёт бубнить свою чепуху и удивлённо смотрит на него… В аудитории тишина. Студенты все тоже разом перестают писать, отрываются как по команде от своих дурацких конспектов и следят за действиями Венечки с не меньшим удивлением. То, как он идёт,.. улыбается… – все чувствуют, что происходит нечто необычное.

Вот он, всё так же загадочно улыбаясь, проходит к неподвижно сидящей в недоумении преподавательнице и вежливенько, так, говорит ей: «Простите, Антонина Васильевна, Вы не могли бы на секундочку привстать?» Женщина, по-прежнему недоумевая и вопросительно глядя на Веничку, автоматически приподымается со стула. Она явно не понимает, что происходит.

Венечка спокойно наклоняется, хватает снизу её платье и высоко, выше пояса, задирает его. Перепуганная англичанка визжит, пытается вырвать у него подол и инстинктивно приседает, плотно сжимая коленки. Крики, шум!..

Совершенно растерянный Веничка опять, как и в прошлый раз, осознаёт вдруг, что всё это действительно происходит, наяву!! Что он только что, в каком-то бреду, вероятно, в приступе безумия, совершил нечто немыслимое по своей дикости и глупости! и что теперь будет – это даже страшно себе представить!! Из института попрут, это точно. Это само собой. И вообще, стыд, позор, крах, конец всему!!! И ради чего всё?!.. Зачем!!?.. Ради чего он только что разрушил всю свою жизнь!!?? Веничка вздрогнул и в ужасе попятился, судорожно хватая ртом воздух и обливаясь, как и тогда, в первый раз, холодным потом!.. и!.. – и тут же опять обнаружил себя сидящим в аудитории, где тихо, мирно и спокойно идут своим чередом занятия английского. Преподавательница что-то там неторопливо объясняет, студенты добросовестно за ней записывают.

Когда сердцебиение у Венички несколько унялось, и он снова обрёл способность соображать и рассуждать более-менее здраво, он попытался осмыслить происходящее.

Ебаный в рот! Второй раз!! Это, блядь, как говорил тот чукча из анекдота, уже тенденция. Что всё это значит?! Ебать ту Люсю! Я что, и правда с ума схожу? Брежу наяву? Крышу рвёт? Глюки уже пошли, как у обожравшегося грибами наркоши? На почве занятий этой долбаной математикой??!!.. Хотя, чего я там «занимаюсь»!? Пиво в основном с Костиком пью, да насчёт баб… По мере возможности. Когда дают. В общем, веду нормальный здоровый образ жизни нормального молодого раздолбая. Так, что это за хуйня!? Что со мной?!

Так!.. Так-так-так!.. Второй раз уже! Вто-рой!..

Венечка опять вспомнил это своё совершенно кошмарное состояние, когда он обнаружил себя стоящим посередине аудитории и с совершенно идиотской улыбкой сжимающим изо всех в руках высоко задранный подол платья бедной англичанки. Бр-р-р!.. Его аж передёрнуло всего!

Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи, что это был только сон! Хвала тебе, о Боже! Слава Аллаху! А также Будде, Иегове, Вишне, Кришне – всем!! Ибо, если бы это была явь, мне оставалось бы только провалиться от стыда сквозь землю! Подобно Статуе Командора, – Веничка суеверно постучал костяшками пальцев по дереву. – Но что же это всё-таки было?.. – он задумчиво почесал себе кончик носа. – Неужто бред?.. Гм… А что? – он рассеянно побарабанил пальцами по столу. – Нет, ну, бред, конечно, что же ещё, но…

Веничка опять вспомнил свои ощущения. Ощущения были очень яркими. Очень! Совершенно реальными, в общем-то. Если откровенно говорить. Совершенно! Поэтому-то так ошеломляюще на него и подействовали.

Гм!.. Ну, и что? Ну, реальными, ну, и что?.. Кстати, трусики-то на англичаночке красные оказались!.. И очень-очень-очень даже сексуальные… Да… Дамочка-то, чувствуется, всегда в форме себя держит и во всеоружии… На всякий случай, вероятно. Чтобы в любой момент!.. Случаи-то ведь, как известно, разные бывают… Н-да…

А может, к хахалю своему сегодня после занятий поебаться едет. Тоже вариант. Не одним же ей английским заниматься… В конце-то концов!..

Чёрт, о чём я думаю!? – опомнился вдруг Веничка. – Это же я в бреду всё видел! Померещилось мне всё это! Красные трусы – это просто продукт моего воспалённого воображения! Сумеречного сознания. А что на ней на самом деле сейчас одето – бог весть! Может, шаровары до колен, как у запорожского казака. А может, вообще ничего.

Нет, ну, чего-то там на ней, конечно, одето!.. Но чего?.. Посмотреть бы…

(Иди, посмотри! – тут же ехидно подсказал он сам себе. – За чем же дело стало? Сделай мечту реальностью.)

А если правда красные? – от этой мысли Веничку почему-то кинуло в жар. – Стоп-стоп-стоп! – приказал он сам себе. – Давайте рассуждать логично. Я же всё-таки математик. Что меня смущает?

А меня ведь что-то смущает? – вежливо обратился он сам к себе. – Да, смущает! – сам себе же вежливо ответил он.

– Ага! Хорошо! И что же?..

Слишком уж всё было реально! Это, во-первых. И ещё что-то. Что же? – он в затруднении обвёл глазами комнату, как при решении сложной задачи. – Системность этого бреда! Вот что! – наконец сообразил он. – Да-да! Его последовательность. Как всё происходит. Я начинаю себе всё последовательно, шаг за шагом представлять, и в результате словно переношусь в какой-то другой мир. Оба раза!

Бред, конечно, нет никаких других миров, но, с другой стороны, факт есть факт. Что-то оба раза происходило, – Веничка тяжело вздохнул. –

Так. Хорошо. Примем это за основу. Как данность. Ладно. Ну, и что? Что из этого следует? – он опять вздохнул. –

Есть два варианта. Первый – реальный, второй – фантастический. Реальный – естественно, что это просто бред, что-то просто происходит с моей психикой; фантастический – … Хм… Фантастический… Что это было всё наяву, что ли? На самом деле?

Н-да… Ну, ладно. Гипотеза есть гипотеза. Какой бы дикой на первый взгляд она ни была. С точки зрения логики подходят обе. И значит, обе нуждаются в проверке. А как можно проверить? Как-как!.. Если на самом деле, то трусы на англичанке действительно красные.

Э-э!.. подожди!.. – опомнился Веничка. – Как это «на самом деле»? На самом деле я вот сейчас за столом сижу и никакого платья я ни у кого не задирал. Да, – Веничка задумался и хмыкнул. – Не задирал-то я, конечно, не задирал!.. И всё-таки…

Ладно, оставим пока как вопрос. В конце концов объяснение-то найти всегда можно. Было бы желание. Параллельный мир, параллельная реальность… Ответвление какое-нибудь… Раз!.. И с этого момента «x» я попадаю в параллельную реальность. Полностью аналогичную нашей. В ней я задираю платье англичанке или ещё что-нибудь там вытворяю. От большого ума. Что захочу! А потом – раз!.. И я опять в тот же самый нулевой момент «х» снова возвращаюсь сюда. В обычную нашу реальность. Где прошло всего одно только мгновение, и где я сижу по-прежнему тихо-мирно за столом, как и все остальные мудаки, и ничего необычного и экстравагантного себе не позволяю. Только мечтаю сижу. Да-а-а… – Веничка весь сморщился и головой покачал. – Чего только от безделья не выдумаешь! Параллельная реальность, блин… Это ж ёбнуться можно! Рассказать кому, не поверят! Гонишь, скажут. Что ты о таком бреде всерьёз думать можешь, – он смущённо покряхтел. –

А о чём мне ещё думать!? Скажите на милость!? Если всё это со мной было! Было, и всё тут! Вот заглянуть бы англичаночке-то сейчас под платьице! Какого всё же цвета у неё трусняк?.. Н-дэ-с… – Веничка опять скорбно вздохнул. –

Но поскольку выяснить это обычными методами не представляется возможным… Хотя!.. – ему внезапно пришла в голову забавная мысль, и он весело захихикал. – Можно ведь и необычным!.. Подойти к ней разве сейчас в перерыве и завыть замогильным голосом: «Антонина Васи-ильевна! Открою Вам одну страшную та-айну!.. Я потомственный колдун, экстрасенс и ясновидящий в сотом поколе-ении, и у меня иногда бывают виде-е-ения!.. Которые всегда сбыва-аются!.. И вот только что я как раз ви-идел!.. ви-и-идел!..Вы сегодня вечером в постели с каким-то неизвестным мужчи-иной!.. На Вас только красные прозрачные тру-у-уси-ки!..»

(Чёрт! Никаких там отличительных знаков нет? – Веничка добросовестно попытался припомнить явившиеся ему в бреду трусы англичанки. – Может, лэйбл какой-нибудь? Или надпись? Со стрелочкой, там, типа: «Вход сюда $100. Добро пожаловать!»

А ещё лучше две надписи и две стрелочки! – цинично ухмыльнулся он. – Спереди и сзади. Сюда – $100, сюда – $150. Или наоборот. Чтобы любимый не запутался.

Да! Так нет там ничего такого?.. Примечательного?.. Чтобы сразу уж её наповал сразить. Своей осведомлённостью.

Нет! – через некоторое время с сожалением вынужден был констатировать Веничка. – Нет там ничего. Трусы как трусы. Антонина Васильевна у нас пока, похоже, девушка честная. Любительница. Твёрдой таксы ещё не имеет. По обстоятельствам всё!.. По ситуации. Под настроение может, наверное, и даром дать. Баба-дура.)

“… Тру-у-усики!.. Так во-от, если на Вас сейчас именно такие тру-усики!.. Красные, зловещие, цвета кро-о-ови!..

А на Вас сейчас действительно такие трусики, Антонина Васильевна?” – неожиданно спросить её с сочувствием.

Ну, а так как она наверняка, как и все бабы, суеверна и во всю эту ахинею свято верит и сразу же её хавает, то она, естественно, тут же покорно и проблеет, как овца: «Даа-аа-аа!..» – и всё будет ясно. Ну, а там уже всё свернуть по-бырому.

“… Когда будете делать минет, Антонина Васильевна, этому таинственному незнакомцу – ни в коем случае не глотайте, а то подавитесь. Не в то горлышко обязательно попадёт! Это я Вас потомственный ясновидящий предупреждаю. В общем, «не пей вина, Гертруда!»

Вот и всё, что я хотел Вам сказать. А так – сосите на здоровье!

Ладно, а теперь мне пора. Бежать на следующую лекцию. До свидания, Антонина Васильевна! Не забудьте, что я Вам сказал! Ни-вко-ем-слу-ча-е!”

Да! – Веничка чуть не расхохотался. – План хорош! Что и говорить! – он живо представил себе удивлённо-растерянное лицо преподавательницы, её круглые от изумления глаза, как у испуганной совы, и снова чуть не расхохотался. – Заодно и хахалю её подлянку подложить. «Как, Антонина?!.. Но почему?!!..» – «Не-льзя!!» Может, уж вообще сказать, чтоб не давала ему, козлине, сегодня? В этих кроваво-красных трусах? Пусть побесится!

Я вижу кро-овь!.. кро-о-вь!!..

– Веничка не выдержал и прыснул. Тут же поспешно огляделся незаметно по сторонам. –

Фу-у!.. Слава богу, вроде, не заметил никто… Ладно, порезвились и будет!

На чём мы там остановились-то? А то я уже нить за всей этой болтовнёй нескончаемой потерял,.. – Веничка покусал губы и задумчиво посмотрел на потолок. – А, ну да. Как всё-таки проверить? Бред это или не бред. Параллельный мир, в натуре. А хуй ли?! – Веничке опять стало весело. Охватило нетерпеливое ожидание чего-то интересного и необычного. Ни в какой параллельный мир он, конечно же, не верил, но что-то ведь всё-таки было! Ему хотелось снова поскорее впасть в то необычное состояние сна-реальности. Как наркоману побыстрее снова вмазаться.

И он искал себе оправдания. Ведь если это у него с психикой что-то, с нервами, то лучше всех этих экспериментов на себе не ставить. А обратиться к врачу и прочее. А то действительно рехнёшься ещё, чего доброго. Потеряешься.

Но ведь проверить надо! А вдруг, блядь, и правда?! Параллельный мир! Ни хуя себе!.. Проверить же надо! Правда ведь?.. Хотя бы ещё один разок. Последний. Один-единственный. Контрольный. Просто, чтоб убедиться!

Итак, – Веничка в затруднении похлопал себя легонько ладонью по затылку. – Итак… Итак… Как бы проверить?.. Надо в этом состоянии… ну… ну… А, ну, вот что! Встану, выйду за дверь и осмотрю её с обратной стороны. Ну, или пол, там, стену… Ну, что-нибудь, короче! На предмет наличия каких-нибудь характерных отметин. Царапин, трещин, надписей… Хоть что-нибудь, в общем!

А потом, после окончания семинара, проверю уже в действительности. Есть там эта царапина или нет? Если есть – то всё, пиздец! Параллельный мир! Значит, всё это происходит со мной наяву. Иначе откуда же я мог про царапину узнать?

Ну, а если нет – то: привет, Кащенко! Значит, палата № 6 уже начинается. А чего? Тоже неплохо! Как там в песенке-то поётся?.. «Эх, у психов жизнь – так бы жил любой! Хочешь – спать ложись, хочешь – песни пой!» Во-во! Буду тогда петь песни.

Ну-с?.. С богом?..

Веничка глубоко вздохнул, сосредоточился и стал опять подробно, по шагам представлять себе… как он встаёт со стула… все поворачиваются и смотрят на него… он идёт по проходу между столами…

На сей раз он был начеку и потому сумел поймать миг перехода в этот свой таинственный и загадочный другой мир.

Вот… Вот… Всё!! Он там! Вот сейчас, когда он идёт по переходу, он уже в другом мире.

Веничка быстро, не обращая внимания на удивлённых сокурсников и что-то говорящую ему англичанку выбежал за дверь и стал лихорадочно осматриваться. Он торопился, поскольку боялся, что всё в любой момент может кончиться.

Ну!?.. Ну?!.. Ну, хоть что-нибудь! А-а-а!.. Ага!.. Отлично! Надпись «Е=mc2» на двери. Красной пастой написана. Замечательно! Запомним-с!

(Каким уродом надо быть, чтобы это написать! – мельком подумал Веничка, разглядывая надписи. – Лучше бы уж «хуй» написал! Или бабу голую нарисовал, как обычно. Как все порядочные люди.)

Он уже хотел было вернуться в аудиторию и снова сесть на своё место, как вдруг с некоторой растерянностью сообразил, что это ему ничего не даст. Ему ведь надо на своё место теперь именно в своём мире вернуться, а не в этом! В этом-то чего!

А как? Как в свой мир теперь вернуться? А?

Веничка чуть было не запаниковал, но тут же понял, что он знает, как. Что он может вернуться в свой мир в любой момент. Стоит ему только захотеть. Ему теперь это дано.

Ну что, возвращаемся?.. – подумал он. – Или, может, тёлку какую-нибудь напоследок за вымя пощупать? При всём честном народе. Вон ту, например, – он посмотрел на симпатичную брюнеточку, беззаботно болтающую о чём-то в двух шагах от него с подружкой. – Подойти сейчас – и сразу за батоны! Они же булки. Вот, небось, обрадуется! – Веничка усмехнулся, поколебался немного, но потом всё же не решился. – Чёрт! Всё-таки трудно психологически. Вот так, сразу. Бред это или не бред, но слишком уж тут всё реально. Привыкнуть надо.

Ладно, если всё получится, нащупаюсь ещё! Возвращаемся! – он махнул рукой, с некоторым сожалением окинул прощальным взглядом ничего не подозревающую брюнеточку и… Раз!.. И он опять сидит в аудитории на семинаре английского.


Оставшиеся до конца семинара 15 минут были, наверное, самыми длинными в жизни Венички. Он ёрзал, крутился, вертелся, смотрел поминутно на часы и просто-таки изнывал от нетерпения.

Кончится этот блядский английский когда-нибудь!!?

10 минут… 8… 5… 3… 2… Полторы… 1!.. Ну?!..

«Урок окончен».

Все зашуршали своими сумками. Задвигались стулья.

Веничка выждал для приличия несколько секунд, встал и со скучающим видом пошёл к двери.

Постоял некоторое время в коридоре, задержал дыхание и медленно обернулся.

Написанная красной пастой формула сразу же бросилась ему в глаза.

Е=mc2

2.

В последующие несколько дней Веничка с увлечением и восторгом неофита изучал новые, открывшиеся перед ним возможности. Привыкал к новым реалиям этого параллельного мира.

Собственно, всё было очень просто.

Раз! – и ты в параллельном мире. Таком же точно, как наш. Делаешь в нём, что хочешь, потом раз! – и возвращаешься опять в наш. В тот самый момент, когда ты из него вышел. То есть в нашем за всё это время не прошло ни секунды!

Скажем, сдаёшь ты экзамен. Ставят тебе «неуд». Препод со злорадством протягивает тебе пустую зачётку. Раз! – и ты переносишься а параллельный мир. Берёшь спокойненько зачётку, щёлкаешь ей преподавателя по носу и с интересом наблюдаешь за его реакцией. Когда налюбуешься вдоволь, опять переносишься в наш мир, в тот самый миг, когда он протягивает тебе эту проклятую зачётку, берёшь её как ни в чём ни бывало, вежливо говоришь ему: «До свидания!» и, потупясь, со смиренным видом выходишь из аудитории. Восхитительно!

Поначалу, разумеется, наибольший энтузиазм вызвал у Венички чисто сексуальный аспект его приключений в этом новом мире. Вседозволенность и вседоступность. Необозримые, казалось бы, перспективы. Сгоряча он собрался вообще перетрахать на халяву всех баб в своём родном институте, но неожиданно выяснилось, что всё тут не так просто. Ну, точнее, не совсем уж просто.

Да, лапать, конечно, без проблем – подходи к любой и щупай как курицу, можешь даже платье ей задирать – но и только! Трахнуть же – весьма проблематично. Так, сразу, по крайней мере, уж точно не получится. Визги-крики тут же поднимаются, народ сбегаться начинает – короче, быстренько улепётывать приходится. Назад, в свой мир ретироваться. Пока до рукоприкладства дело не дошло. Пизды пока, грубо говоря, не дали. Только совсем не той, на которую ты изначально рассчитывал и губы на которую уже раскатал. Веничка замешкался пару раз!..

Твою мать!.. «Кроме мордобития, никаких чудес!» Что в нашем мире, что в параллельном. Ттвою мать!!

Но, во всяком случае, это послужило ему хорошим уроком. На будущее.

Без труда, как говорится, и рыбку из пруда не вынешь! И не сунешь. Рыбке… Даже в параллельном мире. Надо всё-таки для этого хоть какие-то усилия приложить. Хотя бы самые элементарные.

А не так вот, нахрапом. Повалил на виду у всех на полу в коридоре и давай!.. Да и что это за удовольствие!? Даже если чего-то там и успеешь!.. (Веничке, сказать по правде, несколько раз всё же удавалось. Да ну!..)

Нет, тут надо действовать по-другому. Идти другим путём. Как Владимир Ильич советовал.

И через некоторое время Веничка всё же приноровился.

Выбираешь понравившуюся тебе рыбку, подходишь к ней и говоришь с трагическим и заговорщическим видом, пугливо озираясь по сторонам: «Девушка, у меня есть очень важная информация о Вас и Вашей семье! Я не хочу, чтобы нас слышали. Я вообще рискую, Вам это сообщая! Давайте отойдём куда-нибудь, в сторонку, и я Вам всё расскажу. Это очень-очень-очень важно! Для Вас». Студенческий ей свой показываешь, паспорт – чтобы не боялась. Что маньяк какой-то.

Затем заводишь её в пустую аудиторию – аудиторию лучше заранее присмотреть – спокойно запираешь дверь на стул и трахаешь её там в своё удовольствие. С чувством, с толком, с расстановкой. Никуда особо не торопясь. Пока не надоест. Или пока мудаки какие-нибудь ломиться не начнут. Можно ножичком пригрозить, чтобы не слишком орала. Или пробирочкой, там, с якобы кислотой… Ну, в общем, это уже дело техники. Даже приятно бывает иногда, что сопротивляется. Под настроение!

А потом возвращаешься назад в свой мир, где вы вообще незнакомы, стоишь возле неё, смотришь на её красивое, спокойное, надменное лицо и вспоминаешь, вспоминаешь… Как ты её мгновенье назад раком ставил. И как она завизжала от страха, когда ты ей пробирочку с «серной кислотой» показал. Как поросёнок прямо. У-и-и-и-и-и-и!.. Класс! А такая сейчас гордая и невозмутимая… Мадам!

Иногда, впрочем, сразу не получалось. Например, девица как-то неадекватно реагировала. Нестандартно. Идти отказывалась или вопросы всякие ненужные задавать начинала. Такое редко, но случалось. Тогда ещё интереснее было. Тогда процесс соблазнения превращался в самую настоящую игру.

Отказалась?.. Раз! Возвращаешься назад на шаг и говоришь что-нибудь другое. Опять не то?.. Опять возвращаешься в исходную точку и говоришь что-то третье. И так до тех пор, пока нужную фразу ни найдёшь. Ключевую. Которая наконец ни сработает. Ни откроет замочек. Методом проб и ошибок, так сказать, действуешь. Методом «тыка».

В итоге Веничка почти всегда добивался своего. Заманивал-таки рыбку уговорами куда-нибудь в укромный уголок. Вытягивал из пруда.

«Почти», поскольку два случая у него всё-таки были.

Ну, такая дошлая и въедливая девица попалась, просто ужас! «А почему?.. А отчего?.. А что?.. А как?..» Веничка уж и так, и эдак – как вьюн на сковородке крутился!.. Нет – и всё!! «Объ-яс-ните!»

Веничка смотрел на неё и злобно размышлял: «Вот удивительно, сколько я уже про тебя, сучка, знаю всего!.. Муж, наверное, про свою родную жену столько не знает, сколько я про тебя! Как ты себя в этом случае поведёшь, как в том… Как на эту фразу отреагируешь, как на ту… Что будет, если тебе под платье сейчас при всех залезть или за жопу схватить. Так ты меня достала, что я даже и это от ярости делал!!

Всю я тебя уже изучил, вдоль и поперёк! И на ощупь и на вкус. Вот только выебать никак не могу!! Но ты не радуйся, змея!.. Не радуйся!.. Это уже для меня теперь вопрос чести. Слишком много времени я на тебя уже угрохал. Думаешь, ты такая умная?..

И что у тебя там прямо за сокровище такое между ног, что ты его так блюдёшь?! Может, Бриллиант Великих Моголов запрятан? Так придётся его тогда потщательнее поискать. Во всех твоих потаённых местах пошарить. И спереди, и сзади. Куда ты его могла засунуть?»

Кончилось всё тем, что Веничка просто махнул на всё рукой зашёл вслед за ней в женский туалет, затолкал, угрожая ножом, в кабинку и там изнасиловал в грубой форме. И спереди, и сзади. Как и собирался. Но Бриллианта никакого так и не нашёл.

Более того, и девка-то оказалась какая-то грязная вся, непромытая. Не слишком, мягко говоря, чистоплотная. Чума, словом какая-то! Стоило так стараться!..

Веничка, вернувшись назад, в реальность, с отвращением посмотрел на неё в последний раз, плюнул и поклялся себе страшной клятвой никогда больше этого не делать. Не трахать никого в женских туалетах. Даже если очень хочется.

Обстановка вся эта… Корзинки мусорные, заполненные до краёв чем-то подозрительным. На что мужчина смотреть в принципе противопоказано!.. Запах ещё плюс этот странный, витавший здесь в воздухе… Непонятно от кого исходящий. То ли от этой конкретной, обильно потеющей сейчас от страха кобылы; то ли вообще от всех баб в целом. Запах, которым их этот бабий мирок насквозь уже пропитался. Использованных тампонов, прокладок и вообще неизвестно чего… Тьфу!! Тьфу! тьфу! тьфу! Больше!.. Ни ногой!.. (Не говоря уже обо всём остальном!) Никогда!.. Тьфу!!!

Поэтому, когда через некоторое время возникла вторая, примерно такая же ситуация (почему?-отчего?-что?-как?), перед перспективой нового посещения женского туалета Веничка спасовал. Благоразумно и мудро отступил на заранее подготовленные позиции.

Ладно! – благодушно думал он, наблюдая за расфуфыренной и бойко стучащей каблучками молодой особой, с независимым и озабоченным видом спешащей куда-то по коридору по своим архиважным делам. – Беги уж!.. Твоя взяла. Не очень-то и хотелось!

Но эти два случая были единственным исключением. В непрерывной череде побед и одолений. С остальными у него всё шло как по маслу. «Страшная тайна», отдельная аудитория… – и вперёд!

Скоро Веничка действительно перетрахал в институте всех более-менее приличных особей женского пола, как с самого начала и собирался. И студенток, и преподавательниц. С потенцией у него проблем, слава богу, никогда не было, ни в том, ни в этом мире, так что дело пошло очень быстро.

Веничка даже стал уже всерьёз подумывать о расширении поля своей деятельности (другие учебные заведения начать окучивать, да, собственно, и не только учебные!) – и в этот самый момент он вдруг влюбился! Он вообще до этого никогда ни в кого не влюблялся, считал, что это просто не для него; а с учётом его новых сказочных возможностей и тем более – зачем? когда и так все бабы твои?! – и тут вот вам! Как молнией ударило. Как дубиной по башке.

И быстро как-то всё произошло! Неожиданно!

Ехал в метро, увидел девушку, подмигнул ей, она улыбнулась в ответ… Слово за слово… В общем, не прошло и недели, как Веничку было не узнать. Он и сам себя не узнавал.

Он ложился спать с мыслью о НЕЙ и просыпался с мыслью о НЕЙ. Он мечтал, думал, грезил о НЕЙ постоянно. Днём и ночью. О НЕЙ, о НЕЙ и только о НЕЙ!..

Он даже свои визиты в параллельный мир полностью прекратил. К чему? Сексуальные похождения его больше не занимали, другие женщины для него просто перестали существовать, что же до всего остального… Не до исследований ему сейчас было! Он был влюблён. Влюблён, влюблён, влюблён!.. И этим всё сказано. Влю-юблё-ё-ё-ё-ён!!!!!..

Звали ЕЁ – Нина…


Прошёл ещё месяц. Любовь Венички достигла каких-то совершенно феерических размеров. Она усиливалась, казалось, буквально с каждым днём. Росла как снежный ком. Ему иногда даже страшно становилось, когда он об этом думал.

А если с ней что-нибудь случится? – порой приходило ему в голову, и внутри его всё словно замирало. – Или она меня бросит? Я умру, наверное! Нельзя так любить!

Но стоило ему опять увидеть Нину… «Можно», «нельзя»… – все эти слова сразу же теряли всякий смысл! Кроме НЕЁ. Одной-единственной. Единственной на всём белом свете. В целом мире. Во всей вселенной!

Ибо ОНА и была этот мир. Этот свет. Эта вселенная. ОНА одна. Кроме НЕЁ в мире не было ничего. Ни бога, ни дьявола, ни звёзд, ни планет, ни галактик. Ничего! Ни-че-го.

3.

– А-а!.. Привет, Костик! Чего-то ты совсем пропал.

– Ну, ты же у нас теперь человек почти семейный!.. – бывший Веничкин закадычный приятель был, как обычно, полупьян. – А мы люди, холостые… Слушай, я тебе как раз по этому поводу и звоню… – Костик замялся, глупо хихикнул и после паузы неуверенно продолжил. – Слушай, Вень, может, это, конечно, и не моё дело, но мы всё-таки дружбаны как-никак… – он опять помялся в нерешительности. Веничка слушал, ничего ещё не понимая, но чувствуя уже подступающую тревогу. Чего там ещё!?.. – Пассию тут твою вчера видел. С каким-то хахалем, – услышал он в трубке полупьяный смешок Костика. – Весёлая такая!..

– Где? – непослушными губами выдавил из себя Веничка и сам не узнал собственного голоса.

– Да на Кропоткинской, в сквере. Мы там пиво сидели с ребятами пили… Она нас не видела.

– И когда это было?

– Вчера, днём. Часов в 12, в час… Значит ты, как я понимаю, не в курсах?

– Ладно, Костик, спасибо, что сказал. Я тебе перезвоню.

– Да всегда пожалуйста!

Веничка повесил трубку и некоторое время неподвижно сидел, бессознательно поглаживая её рукой. Он был в полном ошеломлении.

Мысль, что ОНА может ещё с кем-то встречаться, до этого просто не приходила ему в голову. Даже когда он думал иногда: а если она меня бросит? он сам, в сущности, этому не верил.

Как это «бросит»?! Это всё равно, что… Это всё равно, что… Да это невозможно просто, вот и всё! Это всё равно, что “а если Луна упадёт на Землю”!! Даже нет! Не “упадёт”, а именно «бросит» её! Улетит, куда глаза глядят. К Марсу какому-нибудь. Или Юпитеру.

И вот теперь казавшаяся до этого незыблемой и вечной орбита Луны действительно вдруг заколебалась.

А что я о ней знаю? – внезапно пришло в голову Веничке. Впервые, за всё время их знакомства с Ниной. – Да ничего почти! Да не «почти» даже, а вообще ничего! Я вообще ни о чём никогда ее не спрашивал! Ведь была же у неё до этого какая-то жизнь? С кем-то она встречалась?

– Послушай, Нин! – тем же вечером не удержался и спросил он, бегая глазами и проклиная себя за слабохарактерность, но не в силах ничего с собой поделать. – Мне тут Костик звонил… Что он тебя на Кропоткинской вчера, дескать, видел днём… А с кем это ты была?.. Ну, чего ты на меня так смотришь?! – смущенно пробормотал он, видя, что девушка молчит. – Мы же не чужие люди, в конце концов. Мне же хочется знать… Сама понимаешь…

– Веня, – спокойно произнесла Нина. Глаза её улыбались, – ты ревнуешь? Не надо, любимый! Не ревнуй. Ревность всегда оскорбительна. Для обоих. Если любишь, надо верить. Верить – и всё! Я люблю тебя. Люблю, как умею. Как только может любить женщина мужчину. Не задавай мне больше никогда таких вопросов. Хорошо?

– Хорошо, – промямлил Веничка.

Он испытывал в этот момент очень сложные и двойственные чувства. Умом он понимал прекрасно, что Нина права. Что она ответила ему просто, достойно и благородно. И честно! Как Корделия королю Лиру.

«Я люблю тебя как только может любить женщина мужчину». «Как должна любить дочь отца. Не больше и не меньше». О чём тут ещё говорить? Но, как и король Лир, он чувствовал себя неудовлетворённым. О, сейчас он его прекрасно понимал! Этого несчастного короля.

С ним разговаривали как с богом, а он был всего лишь человеком. Ему надо было, чтобы его утешили, успокоили, а не кололи глаза голой правдой. Веничке было бы гораздо легче, если бы Нина просто сказала ему что-нибудь нейтральное, что обычно все бабы в таких случаях говорят. Типа, «Это не я была!» Или: «Да, я, но он – просто сослуживец! Наш главбух. Мы с ним как раз из библиотеки шли. Из Ленинки, она же там рядом, на Кропоткинской. Тонкости бухучёта изучали. Знаешь, как он хорошо всё объясняет! Вот я и радовалась. Что всё поняла. Настроение было отличное». Ну, или ещё что-нибудь в том же роде. Соврала бы в крайнем случае, как остальные две дочки глупому и доверчивому шекспировскому королю! Он бы поворчал, поворчал и успокоился. Как и все мужики.

А то, нате вам: «Не задавай мне больше никогда таких вопросов»! Легко сказать: не задавай!.. Да как же их не задавать, когда так и хочется задать! Так и подмывает! Зудит. Только об этом и думаешь.

Так с кем же ты, дорогая, всё-таки была? А? Так ведь ты мне в итоге и не ответила!

Но, с другой стороны, Веничка сознавал совершенно ясно, что дальнейшие расспросы теперь немыслимы. Задавать их – это значит действительно оскорблять и себя, и её. Нина оказалась Офелией, но он-то был далеко не Гамлетом. Его возвели на пьедестал, который оказался для него слишком уж высок. И на котором он просто не мог бы долго самостоятельно удерживаться. Ему требовались подпорки. Ходули, на которые он мог бы взгромоздиться и казаться выше, чем он был на самом деле.

И такие подпорки у него имелись.

Хм… – подумал Веничка и медленно ухмыльнулся. – А почему бы и нет?..

4.

С этого момента Веничка возобновил свои визиты в параллельный мир. Только не для того, чтобы трахать там на халяву каких-то дур – нет, они его больше не интересовали! – а исключительно для того только, чтобы следить за Ниной. Ревность пылала в нём денно и нощно неугасимым адским пламенем. Веничка и не подозревал раньше, насколько он, оказывается, ревнив. До этого-то он как раз был полностью уверен в обратном. «Если тебе изменила жена (читай: тёлка), радуйся, что она изменила тебе, а не Отечеству» – как Чехов учил.

Ха! Не тут-то было! Да пусть она хоть ста отечествам изменит, но мне!.. И что значит «изменила»? Это значит, какой-то другой мужчина?.. с ней?.. её?.. Ооо!!! Сто тысяч чертей!!!! Карррамба!!!

Короче говоря, в параллельном мире Веничка проводил теперь времени даже больше, чем в реальном. Он выслеживал Нину неутомимо, как легавая зайца. Караулил её часами у подъезда, крался как тень за ней по улицам, поджидал у офиса. Несколько раз Нина его замечала, и тогда приходилось возвращаться в реальный мир и начинать всё сначала. И Веничка возвращался. И начинал. Опять караулил, стерёг, крался, поджидал, выслеживал. Энергия его была поистине неисчерпаема!

Но всё было напрасно. Ничего! Нина была неуловима!

А между тем что-то несомненно было. Было! Там что-то мелькнуло,.. там… Вот кому? Кому она сейчас улыбается!?.. Этому вон симпатичному парню, что ли?.. Бах! Пока глазел на парня, Нину упустил. И так постоянно. Веничку словно бес дразнил! Доводил буквально до исступления. Вот, вот!.. Вот сейчас!.. Миг! – и опять всё исчезло.

Господи, да я просто водевильный персонаж какой-то! – с жалкой улыбкой на синих и дрожащих губах, стуча зубами от холода, думал порой мокрый насквозь Веничка, второй час подряд тусуясь под проливным дождём у подъезда своей возлюбленной. – Старый ревнивый муж выслеживает свою молодую, ветреную и легкомысленную жёнушку. А чего её выслеживать? Всё равно это бесполезно. Это как ветер в поле ловить. Как чёрную кошку в тёмной комнате искать. Особенно, если её там нет. Может, и правда нет?.. А тогда, на Кропоткинской!? – тут же неумолимо напоминал он сам себе. – С кем-то ведь она тогда была? С кем!!??


Итак, Веничка словно раздвоился. В реальном мире он вёл себя с Ниной предельно корректно и сдержанно, не задавал ей больше никаких вопросов и вообще являл собой образец идеального мужчины. Внимательного, тактичного, нежного и никогда ни о чём не спрашивающего. Свято верящего своей любимой на слово. Этакого благородного рыцаря без страха и упрёка.

Зато в параллельном мире!.. О-о!.. Это были словно две половинки одного и того же естества. Белая и чёрная. И какая из них была настоящая?.. По крайней мере, белая без чёрной существовать бы уж точно не смогла, а вот что касается чёрной… Н-да… Ну, по крайней мере, что было, то и было.

Да уж! Что есть, то есть, – угрюмо усмехался Веничка, когда иногда обо всём этом на досуге размышлял. – Ну, не Гамлеты мы, что ж поделаешь! Рылом не вышли. Нам обязательно надо во всё нос свой сунуть. Собственноручно в чужом дерьме покопаться. Что же там, интересно, такое?.. А вдруг там жемчужина?! В смысле, ещё большее дерьмо. А заверениям, что нет там ничего, мы не верим. Как это “нет”?

И с кем-то ведь она всё-таки была!? Была же!! С кем???!!!

Наконец Веничка не выдержался. Он чувствовал, что ещё немного – и он с ума сойдёт! Взорвётся как триста тонн тротила!

Кто же этот неуловимый таинственный незнакомец!? Кто!!??

Давайте рассуждать логично, – Веничка лежал на спине и слепо смотрел в темноту. Утомлённая Нина спала рядом, – Как тогда, когда я мир этот параллельный вычислял. Я же, блядь, математик! Я по-иному не могу. Логик, можно сказать, профессиональный. По определению. Черти бы её, эту логику, взяли!! Вместе с математикой.

Итак, что же мы имеем? А имеем мы то, что, пока я не узнаю, кто был этот хмырь болотный, я не успокоюсь! – Веничка в ярости сжал кулаки. – Да, да, да и тысячу раз да! Не успокоюсь, и всё тут! Умно это или глупо – неважно. Не имеет значения. Не успокоюсь!! Вот, что мы имеем. Это и есть наши исходные данные. Нашей, блядь, задачки.

И теперь требуется её решить. Спрашивается: как? Обычными методами не удаётся. По этому параллельному миру блядскому я уже заебался шастать. Тем более, что толку – хуй! Может, шпион из меня хреновый, может, ещё что, но факт остаётся фактом. Толку – хуй! Две недели уже там безвылазно торчу. Охуеть! Как мудак последний. И результат где? Никакого результата. Но с кем-то ведь она всё-таки была!? Тогда, на Кропоткинской?.. Ладно-ладно-ладно, тише! – попытался он успокоить сам себя, чувствуя, что опять закипает. – Вот так!.. Н-да. Так-то лучше.

Так на чём мы там остановились?.. На этом хмыре!!!???..

Нет, так дело не пойдёт! – снова стал размышлять Веничка, когда дыхание его более-менее пришло в норму. – Это всё эмоции во мне говорят. Ревность! Поэтому я не о том совершенно думаю. Я думаю о деталях: кто это… этот… ну этот, короче! и прочее. А надо взглянуть в суть проблемы. В её корень.

А проблемы выглядит так, – Веничка уже совсем успокоился, и мысли его текли ровные и стройные, как курьерский поезд. – Я верю Нине и не сомневаюсь, что она меня любит. «Как только может любить женщина мужчину». Не сомневаюсь даже, что она в миллион раз лучше, чем я. Что сама бы она в подобной ситуации даже переспрашивать бы меня ни о чём не стала.

Но я, увы, не такой. Не могу я всё так оставить! Как есть. Мне обязательно надо знать. Ну, надо вот – и всё!

Я не сомневаюсь ни секунды, что это никакой ни хахаль, ни любовник – а какой-нибудь, там, приятель-сослуживец-родственник. Или просто случайный знакомый. Но мне надо знать! – Веничка едва не произнёс это вслух. –

Вот сказала бы она хоть что-нибудь, что угодно! – я бы и успокоился. Я бы всему поверил! Но она ничего не говорит. И не скажет.

Чёрт! До чего всё глупо! – Веничка в тоске скривился и поёрзал головой на подушке. – Может, сказать ей просто? “Извини, Нин! Ну, мудак я! Ну, скажи ты мне, Христа ради, кто это был! Хоть что-нибудь скажи!! Я всему поверю!”

Да, сказать!.. Она же просила не спрашивать.

Вот чёрт! Бабы, вон, всё принца на белом коне ждут. Который их в своё сказочное королевство с собой заберёт. А на чём ты рядом с ним туда поскачешь? Об этом ты, дура, не думаешь? На деревянной лошадке? Или как там эта палка с конской головой на конце называется? Вприпрыжку? Враскорячку? Больше-то ты ведь ни на чём скакать не умеешь. Не обучена. Не принцесса-с.

Принцам нужны принцессы! А Офелиям – Гамлеты. Как китам – океан. Больше они нигде жить не могут. Задыхаются. Даже в морях. Чего уж там о наших родных болотах говорить!.. Там только лягушки живут. Царевны-квакушки. Наши местные. Сидят на кочках и квакают. Ква-ква-ква! Ждут, пока им стрела счастья с неба свалится. В жопу воткнётся.

Вот с ними легко общаться. А с Офелиями – трудно. Как на горной вершине. Нечем дышать. Она к тебе как к человеку обращаться! Ей равному. А ты… так… Ивашка- белая рубашка. Болотный человечек. («Болотный хмырь», – мелькнуло в голове у Венички, и он, против воли, грустно усмехнулся. – Хм… Родственничек, значит?.. Подвид.) Ты с лягушками привык хором на луну квакать. Разве ты можешь нормальную человеческую речь разуметь?

«Да!.. Да!.. Конечно!!.. Разумеется, дорогая!!!.. Но кто же это всё-таки был?..»

Помните, милочка, Вам Гамлет Ваш замуж за дурака идти советовал? Так вот, это я! Рекомендую. Иванушка-дурачок. Лучшего не найти.

Тьфу, блядь! Самому противно!..

Веничка осторожно встал и прошёл на кухню. Плотно прикрыл за собой дверь и поставил на плиту чайник. Спать он всё равно не мог.

Ну, так, что? – устало подумал он, сидя в одних трусах за кухонным столом и рассеянно постукивая время от времени пустой чашкой о блюдце. – Всё это, конечно, очень умно, благородно, но что мы всё-таки делать-то будем? Делать что-то надо, а не болтать. Исповеди и самобичевания тут бесполезны. Ревность моя от этого всё равно уменьшится ни на йоту. И что? – Веничка, забывшись, стукнул чашечкой чуть громче, поморщился и осторожно отодвинул блюдце и чашку в сторону. – Так, что? – повторил он.

Но он уже знал, «что». Последнюю неделю он только об этом своём плане и думал. Когда начал подозревать, что обычные методы сыска не сработают. И за эту неделю эта мысль у него окрепла, обросла деталями и превратилась уже почти в самую настоящую манию. Он и гнал её, страшился, ужасался, и в то же время постоянно возвращался к ней снова и снова. В глубине души он уже догадывался, что в конце концов именно так и поступит, не удержится, но последнюю черту он всё ещё не переступил. Какие-то психологические барьеры у него до сих пор ещё всё-таки оставались. Чтобы преодолеть их, требовалось время. Неделя. И вот теперь эта неделя прошла.

5.

– Может, на природу в выходные съездим? На пикничок, – небрежно обронил за завтраком Веничка, помешивая ложечкой кофе. – Погода, вроде, хорошая… Чего в городе сидеть?

– Давай! – удивлённо-радостно сразу же согласилась Нина. Раньше Веничка никогда ничего подобного не предлагал. Он вообще не любитель был всех этих загородных поездок. – А куда?

– Да просто куда-нибудь, к воде поближе, на речку или на водохранилище. Мне приятель рекомендовал тут одно местечко… – Веничка подул на кофе и осторожно отхлебнул. – Вина возьмём, шашлыки… А вечером вернёмся.


– Здорово! – радостно захлопала в ладоши Нина, вылезая из машины. Она была счастлива, как ребёнок. – Сто лет в лесу не была! И народу никого. Здорово!

– Да, хорошо, – согласился Веничка, тоже неторопливо вылезая из машины и оглядываясь. Народу вокруг действительно никого не было. Место было глухое. Именно то, что нужно.

Ладно, лучше не тянуть, – подумал он и открыл багажник. – Чем быстрее всё кончится, тем лучше. А то как бы моя решимость вся не растаяла. Чёрт! Куда я их засунул?.. А, вот они! – Веничка прикрыл на секунду глаза и глубоко вздохнул. – Ну! Вперёд!

Раз! – и он уже в параллельном мире.

– Что это? – Нина замерла, в удивлении уставясь на наручники.

– Нин, я давно хотел тебя попросить!.. Просто мне неудобно было… – глухо и невнятно скороговоркой забормотал Веничка, быстро приближаясь к девушки и цепко хватая её за руку. – Можно, я тебя скую?.. Меня это возбуждает… Это просто игра такая!..

– Да оставь ты меня! – возмущённо закричала Нина, вырываясь. – Не хочу я!..

– Хочешь-хочешь!.. – Веничка сноровисто и умело заломил ей обе руки за спину и защёлкнул замок. Опыт в этом деле у него уже, славу богу, имелся. Ещё с тех счастливых времён, когда он институтских баб в пустых аудиториях пачками трахал. Давно это было!

– Послушай, Вень!..

– Тише! – жёстко сказал Веничка и посмотрел девушке прямо в глаза. Та осеклась. – Нин, слушай меня внимательно. Мне надо знать, с кем ты была тогда на Кропоткинской. Когда тебя Костик видел. Скажи мне просто, и всё! Я сразу сниму с тебя наручники.

Девушка не отвечала. Она молча смотрела на Веничку в упор, и под её взглядом тому становилось не по себе. Но он твёрдо решил не отступать.

(Это параллельный мир! – напомнил он себе. – Здесь всё можно. Это же всё не всерьёз! Я в любой момент могу назад в реальность вернуться, где ничего этого не было, и мы у машины стоим, вещи разбирать начинаем. И ни про какие наручники настоящая Нина вообще не знает! И не узнает, естественно, никогда. А это всё так!.. Понарошку…)

– Не надо, Вень! – тихо попросила Нина, и у Венички сжалось сердце. – Прекрати. Пожалуйста. Тебе самому потом стыдно будет.

Веничка почувствовал, что ещё мгновенье, и он разрыдается, бросится Нине в ноги и будет, ползая по земле, вымаливать у неё прощенье.

– Замолчи!! – закричал он, подскочил к девушке и, сжигая все мосты, сильно ударил её по щеке. – Думаешь, я с тобой тут шутки шучу?! Говори немедленно, тварь, с кем ты была! Ну?!

Обычно, с институтскими бабами, все эти методы запугивания действовали безотказно. Но сейчас они не сработали. Нина, кажется, нисколько не испугалась. Она по-прежнему молчала. Лишь глаза её потемнели, и взгляд изменился. Она смотрела теперь на своего возлюбленного так, будто видела его впервые. Левая щека у неё горела.

(Это всё не всерьёз! – тупо повторил про себя Веничка. – Я в параллельном мире. Это всего лишь игра.)

– Слушай, Нин, – вслух произнёс он. – Всё равно ты мне скажешь. Хочешь ты того или нет, – он достал из кармана нож и демонстративно раскрыл его. – Считай, что я рехнулся, сошёл с ума от ревности – что угодно считай! только скажи мне! Считай, что я сумасшедший в конце концов! А с сумасшедшими не спорят!

Нина некоторое время переводила взгляд с его лица на нож и обратно, потом судорожно всхлипнула и с трудом выдавила из себя: «Это была не я, Веничка. Твой друг ошибся. А теперь, пожалуйста, освободи меня. Мне страшно».

Веничка тяжело вздохнул. Теперь предстояло самое трудное. Самое ужасное. Но следовала довести всё до конца. Иначе не стоило и затевать. Он должен быть уверен! А на второй такой подвиг сил у него уже не хватит.

Это всё не всерьёз! – как попка повторил про себя он и, поигрывая ножом, подошёл к девушке вплотную.

– Ты лжёшь мне, – сказал он вслух. – Говори правду!


Веничка стоял с окровавленным ножом в руках, смотрел на всю залитую кровью, лежащую на земле без сознания Нину и не верил собственным глазам. Неужели этого он всё сделал?! Он вообще плохо понимал, что происходит. Последние несколько минут он действовал словно в каком-то чаду.

Резал ножом тело Нины, механически повторял: «Говори правду!» и снова резал. Резал, резал, резал… Нина кричала, плакала, молила о пощаде, а потом вдруг затихла. Веничка автоматически нанёс ещё несколько ударов, прежде чем понял, что она без сознания. Последние удары были слишком сильными и глубокими. Похоже, он переусердствовал.

Пожалуй, пора возвращаться, – вяло подумал Веничка и вытер зачем-то нож о рубашку. – Зато, теперь я уверен. Костик, дурак, спьяну ошибся! А я и поверил. Да. Но теперь я знаю. Что никого у неё нет, и что она меня любит.

Он снова взглянул на неподвижно лежащее в луже крови тело девушки.

А это всё не всерьёз! – в очередной раз напомнил он себе и глупо хихикнул. – Это всё шутка. Игра. В реальном мире она жива и здорова! Шашлыки сейчас будем вместе есть и вино пить.

Нина застонала и открыла глаза. Веничка посмотрел на неё и почувствовал вдруг такую безумную жалость, что, казалось, сердце его сейчас разорвётся.

– Это всё не всерьёз, – безжизненным голосом пробормотал он своё обычное заклинание. – Это не всерьёз!

Девушка пыталась что-то сказать. Изо рта у неё пошла кровь, она хрипела, захлёбывалась ею, но упорно пыталась что-то сказать.

– Что? – низко наклонился к ней Веничка. – Что?

– Клещ, – прошептала наконец Нина и из последних сил указала куда-то глазами. Веничка автоматически проследил за её взглядом и увидел маленькое, ползущее по его рубашке насекомое. – Сними… Укусит… Энцефалит… – она успела ещё улыбнуться Веничке, после чего в горле её что-то забулькало, заклокотало, она длинно-длинно-длинно с присвистом вздохнула и уже не выдохнула. Глаза её остекленели.

– Это всё не всерьёз! – мёртвым голосом громко объявил в пространство Веничка и закрыл девушке глаза. – Это всё игра!

Он чувствовал себя так, словно и сам только что умер вместе с ней. Не её убил, а себя.

Веничка выпрямился, бросил долгий прощальный взгляд на окровавленное тело своей возлюбленной и привычно сосредоточился, готовясь прыгнуть назад, в реальность.

Раз!.. – в последний момент он понял вдруг, что что-то идёт не так, но изменить уже было ничего невозможно.

6.

Веничка с болезненным, граничащим с ужасом изумлением оглянулся. Он опять сидел на семинаре английского. На том самом, с которого всё и началось. Он это знал. Знал точно. Что это именно тот самый семинар. Не какой-то другой, а именно тот самый. Знал вот, и всё!

Он каким-то непостижимым образом вернулся в своё прошлое. Когда не было ещё в его жизни ни Нины, ни всех этих его похождений в параллельном мире. Вообще ничего ещё не было! Только Костик и пиво.

Веничка быстро прислушался к себе. Пусто! Он больше не мог переноситься в тот, другой мир. Путь туда был для него отныне закрыт. Хотя нет! Одна тоненькая ниточка ещё всё-таки осталась. В одно место он мог ещё при желании вернуться. В то самое, откуда он только что прибыл. В лес.

Веничка встал и, не обращая внимание на возмущённые окрики преподавательницы и удивлённые взгляды сокурсников, быстро направился к выходу.

(Как тогда, когда всё только начиналось, – неожиданно пришло ему в голову. – Только теперь всё действительно наяву происходит.)

Выскочив из института, он бегом бросился к метро. Адрес Нины он помнил прекрасно.


– Простите? – Нина недоуменно подняла брови, с удивлением глядя на неподвижно стоящего у двери незнакомого молодого парня. Тот ничего не говорил и лишь молча смотрел на неё каким-то странным и напряжённым взглядом. Казалось, он хочет что-то сказать и не решается. – Простите? – с ещё большим удивлением снова спросила Нина. – Вам кого?

– Что там, дорогая? – подошедший сзади муж ласково обнял её и нежно поцеловал в шею. Потом вопросительно взглянул на всё так же безмолвно стоявшего парня. – Да, я Вас слушаю?

Веничка на секунду закрыл глаза, повернулся и медленно побрёл к лифту. За спиной его хлопнула дверь.


– Ну вот и всё, – Веничка, сидя на корточках, гладил Нину по волосам и разговаривал с ней, словно с живой. – Видишь, как у нас всё с тобой повернулось?.. Да-а… Ты прости меня, ладно? Ты же всё понимала всегда. Ещё лучше, чем я. Это я дурак. Дураком был, дураком и остался. Но я любил тебя. Любил! Больше всего на свете. Больше себя. Да-а… Как только может любить женщину мужчина.

Он поискал глазами нож. Протянул руку и взял его.

Куда, в сердце?.. Нет, только не в сердце! – грустно усмехнулся он. Губы его прыгали. – Сердце у меня каменное. Ещё нож сломаю.

Веничка нащупал на шее пульсирующую жилку и аккуратно приставил к ней остриё ножа.

– Вот так! – он опять посмотрел на лежащее на земле тело своей бывшей возлюбленной. – Помолись там за меня в раю, счастье моё. Тебя Бог услышит. Как там у Шекспира? «Мои грехи в своих святых молитвах, Офелия, о нимфа, помяни». Помяни. Пожалуйста.

Веничка глубоко вздохнул, задержал дыхание и резко и изо всех сил надавил руками на рукоятку. Перед глазами его всё завертелось, выплыло и исчезло смеющееся лицо Нины. Потом всё погасло. Навсегда.


И спросил у Люцифера Его Сын:
– Могло ли у того человека всё сложиться по-другому?

И ответил Люцифер Своему Сыну:
– Да. Он мог быть счастлив.