Сделка (пьеса)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Игорь, обычный мужчина лет сорока, дизайнер.
Корреспондентка, молодая стильная девица в джинсе и тёмных очках, характерной
внешности.
Телеоператор с камерой. .
Вера, жена Игоря.
Дьявол, молодой мужчина лет 35-и.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Городской скверик. Аллея, две-три лавочки, несколько деревьев.

Явление 1

Игорь сидит на лавочке и бездумно глазеет по сторонам. Появляются корреспондентка с микрофоном в руке и оператор с камерой.

Корреспондентка (К) (целенаправленно идёт прямо к Игорю, бесцеремонно усаживается рядом с ним и профессионально ему улыбается): Здравствуйте! Это программа «Религия в современном мире». Вы в прямом эфире. Мы хотели бы задать Вам несколько вопросов. Вы не против?

Игорь (И) (растерянно и несколько невпопад; видно, что направленная на него телекамера сковывает его и смущает): Хорошо.

К (бодро): Представьтесь, пожалуйста. Имя, возраст, профессия?

И: Игорь, 40 лет, дизайнер.

К (радостно): О! Какая у Вас современная профессия! Это замечательно! Это как раз то, что нам нужно! Поскольку нас интересует отношение к религии именно современного человека. Вот как раз такого, как Вы. Игорь! В последнее время, вот, в обществе наблюдается резкий поворот в сторону религии, церкви, веры в бога. Стали отмечаться религиозные праздники, руководители наши публично в них участвуют… Как Вы к этому относитесь?

И (мямлит): Ну, в общем-то, положительно…(В сторону): А как я, действительно, к этому отношусь? Да никак! По фигу мне все эти праздники! Я и в церкви-то ни разу в жизни не был.

К (с крайне заинтересованным видом): Вы считаете это нормальным?

И (как попка, вслед за ней): Что нормальным?

К (терпеливо): Что сейчас происходит возврат к религии.

И (глупо улыбаясь и косясь на камеру, с видом полного дурака): Да!

К: А почему?

И (тупо): Что «почему»?

К (всё так же терпеливо, но улыбка её становится несколько напряжённой; она начинает подозревать, что нарвалась на идиота): Почему Вы считаете, что возврат к религии – это для общества хорошо?

И (встряхнувшись наконец, медленно, веско и тщательно подбирая слова): Я считаю, что человек должен во что-то верить. Во что-то светлое. В бога, в коммунизм – не важно! Но во что-то верить надо.

К: Угу… понятно… А скажите, Игорь, Вы сами в бога верите?

И (смеётся и вообще чувствует себя теперь свободно и раскованно): Я? Да нет, пожалуй. С детства веру не привили, а сейчас уже поздно, наверное, убеждения менять.

К (радостно): Ага! Прекрасно! Итак, – вы в бога не верите?

И (с улыбкой): Нет.

К: И в церкви, значит, наверное, не бываете?

И: Нет, конечно. (В сторону): Чего ей надо?

К: Хорошо. А вот такой, несколько странный вопрос. Если Вы не верите в бога, то наверняка ведь не верите и в дьявола? Ну, что он существует?

И (удивлённо): В дьявола? (В сторону): В какого еще, блин, дьявола?! Что за вопросы? Может, это какая-нибудь провокация? Когда людям всякие дурацкие вопросы задают и скрытой камерой снимают, наблюдая за их реакцией? Дьявол-то здесь причём? (Корреспондентке): Конечно, не верю.

К (повернувшись к камере): Итак, перед нами современный человек, который якобы ни во что не верит. Ни в бога, ни в черта. Сейчас мы проверим, так ли это! (Игорю): Игорь, Вы не верите ни во что, я Вас правильно поняла?

И (уже чуть раздражённо): Да.

К (уже с какой-то бумагой в руке): Хорошо. Тогда не согласитесь ли Вы подписать вот этот документ?

И (почти грубо): Что это?

К (снова в камеру): Читаем! (Читает вслух бумагу): Договор. Я, такой-то, такой-то – ну, данные мы сейчас впишем – продал душу дьяволу за 10 тысяч долларов. Число, подпись. (Игорю, с вкрадчивой улыбкой, голосом профессионального провокатора): Если Вы, Игорь, действительно ни во что не верите, подпишите её. Это же для Вас ничего не значит!

И (растерянно, пытаясь отшутиться): Зачем? Зачем я буду её подписывать? (В сторону, лихорадочно): Розыгрыш? Подстава какая-то?! Сейчас полным болваном перед всем светом выставят!.. Разведут, как лоха. Чёрт! В чем же здесь подвох-то?!

К (радостно, с явным интересом наблюдая за реакцией собеседника): Чтобы получить 10 тысяч долларов!

И (с весёлым выражением лица, делая вид, что включился в игру и что всё это его ужасно забавляет): Если я подпишу эту бумажку, мне дадут целых 10 тысяч долларов? (В сторону, так же лихорадочно): Какие ещё там 10 тысяч долларов!.. Ясно, что бред. Кто мне их даст!.. Как же!.. «Дадут»!.. Но в чем же здесь все-таки хохма-то? Ждет, наверное, мымра, что я сейчас испугаюсь? И откажусь подписываться?

К (ещё радостнее): Да! Подпишите, и я прямо сейчас их Вам выдам!

И (шутливо): Ну, Вы хоть их покажите мне сначала. Чтоб я хоть знал, за что душу продаю.

К (охотно смеётся вместе с Игорем, ловко достаёт откуда-то сразу же плотный конверт и громко говорит в камеру): Итак, в этом конверте ровно 10 тысяч долларов! Давайте посмотрим! (Открывает конверт, достаёт оттуда пачку долларов и вертит ею перед камерой. Игорь потрясён. Он совершенно этого не ожидал. Шутка начинает заходить слишком далеко): Как только Игорь подпишет договор, я ему их отдам. (Лукаво смотрит на Игоря и кокетливо ему подмигивает): Но только всё должно быть всерьёз. Подписывать надо кровью! У-у-у!.. Как это во всех страшных сказках требуется. Вот у меня в руках специальная одноразовая иголочка, ну, не иголочка, а специальная штучка такая, которой колют, когда кровь из пальца берут. Я сейчас уколю ей Игоря, он приложит палец к договору и, таким образом, скрепит его своей кровью. (Оживлённо, Игорю, держа в руках запечатанную в целлофан иголку): Ты готов? Извини, что на ты перешла, это я от волнения! (Смеясь): Иголочка совсем тонюсенькая, больно не будет – гарантирую. Проверяли на нашем операторе Косте. (Кивает на оператора с камерой, который на этот её жест никак решительно не реагирует и продолжает как ни в чем не бывало спокойно и дальше заниматься своим делом. Пока Игорь с глупым видом таращится на оператора-Костю, корреспондентка живо хватает его за левую руку, быстренько протирает влажной ваткой указательный палец и легонько колет распечатанной уже иголкой. На подушечке указательного пальца Игоря выступает малюсенькая ярко-красная капелька. Корреспондентка протягивает Игорю лист): Приложите вот сюда, пожалуйста. (Игорь послушно прикладывает палец. Корреспондентка в камеру): Итак, дорогие наши телезрители, Игорь действительно не испугался подписать договор с дьяволом о продаже своей души. И даже скрепил его кровью! (Поднимает договор повыше и держит его некоторое время перед камерой.) А вы бы решились на такое? Пишите нам. Или шлите свои сообщения по электронной почте. Адрес нашей электронной почты… (Быстро что-то говорит, со словом «собака» в середине, поворачивается и быстро уходит вместе с оператором.)

И (смотрит на конверт, осторожно заглядывает внутрь и достаёт пачку. Сам с собой): Доллары! Ей-богу, доллары! (Щупает и мнёт пачку рукой): Доллары! Щупай, не щупай. Мне их что, правда дали? Они мои? Или это всё для камеры было, а сейчас отбирать начнут? (Поднимает глаза, ища вглядом корреспондентку и оператора. Но их уже рядом нет. Снова опускает глаза и смотрит сначала на ватку, потом на деньги): Блин, большие деньги! За них убивают! Просто так такие деньги никому не дают… Но мне-то ведь дали!? Действительно!! Настоящие доллары! (Снова смотрит на палец с окровавленной ваткой): Хм… Кровь… Тоже настоящая. Как и доллары. Что, черт возьми, всё это значит? Я что, действительно только что дьяволу душу продал?!.. Какому ещё дьяволу? Нет же никакого дьявола!.. А деньги? Деньги есть. За что же мне их дали? Десять штук баксов. Не шутки! (Засовывает пачку обратно в конверт, вертит конверт в руках и суёт его в карман. Потом решительно встаёт и куда-то уходит.)

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Квартира Игоря. Обычная комната. Письменный стол со стоящим на нём телефоном, ноутбуком и валяющимися газетами. Два кресла.

Явление 1

И (почти вбегает в комнату, кидается к письменному столу, небрежно бросает конверт на стол, хватает со стола газету и торопливо просматривает программу. Вслух, сам с собой): Так… 1-й канал,.. НТВ… Ну, где? Она же говорила: прямой эфир? Где эта передача? Как её там? «Религия…», «Современное общество…»? Ну, где, короче?! Хоть что-нибудь похожее?.. (Бросает газету): Ничего. Даже близко. Какая там ещё религия! В современном мире. Кого это сейчас интересует! Обычные сериалы, вся эта тягомотина бесконечная, песнопения и свистопляски.
Так-так-так!.. Ну, и чего? Где же это сейчас, интересно, выступление? Может, спутниковый какой канал? Платный? Или кабельный? Может. Но вряд ли. Будут тебе по платному такую чушь передавать! Которую и даром смотреть никто не будет… Но деньги-то мне дали! Действительно дали. И я за них кровью расписался. Твою мать! Чего-то мне всё это не нравится. Совсем не нравится!
Хм!.. А чего от меня хоть требовали-то? Ничего! В том-то и дело, что ничего. Абсолютно! Просто «душу». И что теперь? У меня теперь что, души нет? Или это только после смерти? Как у Фауста? Блин, надо было хоть договор почитать. «Договор»! Да это филькина грамота какая-то, а не договор!.. Почему же «грамота» – нормальный договор. Мне его зачитали, предложили подписать – и я его добровольно подписал. Кровью. Всё правильно, всё честь честью.
Охренеть можно! Так я действительно, что ли, получается, дьяволу душу продал!? А вдруг он правда есть? Дьявол этот. И что тогда?.. Труба тогда, вот что тогда!! Кранты! Причем такие, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Всем крантам кранты. Неслыханные и невиданные. Гореть мне в аду тогда, вот что тогда! Вечно! Аминь.
(Трёт ладонью лоб, пытаясь успокоиться): Ладно, хватит понтоваться и ёрничать да словами красивыми без толку жонглировать. Перед самим собой кокетничать и в прятки играть, как всю жизнь делал, когда о вопросах веры речь заходила. «Филькина грамота»! «Кранты»! Тон-то этот игривый оставить бы надо. Дело-то серьезное.
Спокойнее, спокойнее! Итак, что мы имеем?
Только что в сквере ко мне подошла какая-то девица и парень с камерой, на вид явные телевизионщики, сказали, что они из какой-то там программы, и предложили заключить сделку с дьяволом. На что я, как последний мудак, и согласился. Причем совершенно добровольно. И продал якобы!.. якобы продал! дьяволу свою душу. За десять тысяч баксов. Каковая сумма мне и была немедленно с соответствующими шуточками и прибауточками на месте и вручена. После чего парень с девицей быстренько испарились, пока я там на лавочке долларами любовался, дебил. Вместе, блин, с договором! Подписанным моей кровью!!!
Так… Спокойно, спокойно!.. Всё? Нет, не всё. Передачи такой не оказалось. По крайней мере, я её не нашел в программе. Да… Чего там «по крайней мере»! Не оказалось, и всё! Нет ни хрена такой передачи! Нет! Вот программа передо мной лежит. Чёрт подери! Хотя чёрта-то, пожалуй, мне теперь лучше как раз и не вспоминать. Всуе.
Итак, итак, ладно! Не будем отвлекаться. Что же мы в итоге имеем? Давайте всё по полочкам разложим. И проанализируем.
Вариант первый. Подстава. Бред полный, но предположим. Меня вели, выслеживали (кто?! зачем?! кому я на фиг нужен?!), подловили момент, когда я сел на лавочку (ведь заранее они этого знать не могли! я и сам не знал), и подкатили ко мне под видом телевизионщиков. Специально, чтобы вручить торжественно десять штук ненаших денег. Великолепно! А, ну, еще писульку с меня какую-то бутафорскую взяли, чтобы всё правдоподобно выглядело. А то как же мне иначе-то 10 тысяч баксов было всучить? Предлог же нужен был! Благо-видный. Так-то ведь я не возьму еще, чего доброго! Я же гордый. Ну, в общем, таинственные доброжелатели. Которые обо мне таинственно – и тайно, опять же! – пекутся и заботятся. Никогда, твою мать, до этого – сорок лет уже! – не заботились, а тут вот вдруг приспичило! Специально для этого целую комедию с переодеванием устроили. С песнями и плясками. С телекамерой и интервью. И с иглоукалыванием пальца. (Игорь смотрит на палец.) Водевильчик этот дешевый.
А договор с кровью – это так! Это чепуха! Это просто для правдоподобия. Для соблюдения таинственности и конспиративности. Договор никакого значение не имеет! Они его, наверное, уже вообще в ближайшую урну выбросили. Чтобы на улице зря не мусорить. Н-н-да… Очень соблазнительная версия. Очень! Всё прекрасно объясняющая. Главное, что правдоподобная! Ладно, оставим это. Пока. В запасе. На самый крайний случай. Поехали дальше.
Вариант второй.
Всё то же самое, но только это не доброжелатели, а как раз наоборот. Недоброжелатели. Тоже такие же тайные и сверхтаинственные. Непонятно к тому же, чего от меня вообще хотящие. Чего им, блин, от меня надо-то? Я же гол как сокол! Чего с меня взять? Ну, не важно. Чего-то, значит, надо. Сейчас они пока меня заманили и заставили-обманом! обманом! – взять деньги – под любым предлогом! просто насильно всучили! впарили! – а вскоре объявятся опять и тогда уж покажут зубы и потребуют эти их денежки отработать. Пожалте, мол, дорогой наш Игорь Иванович, теперь на правёж! Любишь кататься – люби и саночки возить! Долг платежом красен! Ну, и так далее. Десять штук-то… В общем, короче, всё ясно.
Бред и ахинея в квадрате!! В кубе!!! Бред, бред, бред! Единственное утешение, что душу я тогда продал все-таки не дьяволу, а просто каким-то беспросветным дебилам. Которые решили зачем-то со мной связаться. Имели такую глупость. Всё лучше!
Н-да-а-а!.. Ладно, пошли дальше.
Вариант третий. А что, собственно, «вариант третий»? Нет же никакого «варианта третьего»! Всё, вроде? Все более-менее разумные – «разумные!..» – варианты на этом, кажется, и закончились?.. Так,.. так… Да! Всё! Больше никаких естественных вариантов, вроде, нет? Остались, мать твою, одни только сверхъестественные.
Точнее, один только сверхъестественный. Один-единственный. Единственный реальный. А именно: что всё это правда. Что дьявол действительно есть, и я только что действительно подписал с ним договор. Продал душу.
Бред!!! Бред-бред-бред! Бред-бред-бред-бред-бред!! Нет же никакого дьявола. Нет! Не-ту!! Я в это не верю! Не-ве-рю! Как он выглядит? Как девица в джинсах? И с микрофоном? Чушь! Чушь!! Не может этого быть! Не может!! Не может вот – и всё!.. Не может-то не может – а деньги? Деньги могут? Деньги тогда откуда? Вот же они. ( Игорь вертит в руках конверт, достаёт из него пачку долларов.) Они же есть? Есть! Ну, так?..
Твою мать! На хрена мне нужны были эти проклятые доллары! На хрена я вообще во всё это ввязался! Сказал бы: нет – и всё! Крови, мол, боюсь – извините! Да мало ли что можно было сказать!.. Нет – и всё! Баста! Разговор окончен. Катитесь вы, ребята, со своим договором… к едрене-фене! Вот ч… <чёрт> А, да! Никаких теперь «ч» и «д»! Господи-боже мой! Да неужели я во всё это верю? Я! Который и в церкви-то никогда в жизни не был! Господи! 21-й век на дворе! Кругом компьютеры-интернеты! А я, видите ли, черту душу продал! А? Угораздило же меня. С ума сойти! Неописуемо!
(Бесцельно бродит некоторое время по комнате, потом снимает трубку и звонит): Алло! Привет, Димыч… Узнал?.. Я. Решил вот позвонить. Узнать, как дела… Поня-ятно… Ну, как сам-то?.. Крутишься? Это хорошо. Я вот тоже… Новости-то есть какие?.. Ну, у ребят?.. Развелась?!.. Да ты чего? Она же вроде… Любовь-морковь же у них там была?.. А-а!.. ну, ясно… Быстро что-то они завяли… Слушай, Дим. Я тут книгу одну читал, забавную. И там герою предлагают продать душу дьяволу…Ну да. Ну, сюжет просто такой! Ну, книжка такая!.. Ага… Нет, вот я и подумал. А вот интересно, если бы мне, скажем, предложили, я бы согласился? А почему нет? В бога я не верю, в дьявола тоже. Почему нет? Вот ты бы согласился, если б тебе предложили?.. Ну, что-что! Ну, душу дьяволу продать! Если б предложили. Ты бы согласился?.. Нет? Почему «нет»? Ты что, в дьявола веришь?.. Да при чем здесь «я хочу купить»! Я вообще говорю. Чисто гипотетически… Но почему не согласился-то бы?! Ты разве?.. А, хорошо, хорошо! Пока! Созвонимся. Давай! Счастливо.
(Вешает трубку и нарочито-недоумённо пожимает плечами, саркастически улыбаясь): «Не согласился бы!» «Нет» – и всё! Даже и разговаривать не стал. Дела у него вдруг срочные, извините!.. Удивительно. Удивительно! Умный же человек… Образованный… И такая странная реакция. «Нет!» А почему «нет»? Даже без обсуждений. Ну, и ну! Удивительно…
Может, Костику ещё позвонить?.. Попробовать поговорить?.. (В нерешительности смотрит на телефон): Да нет, бесполезно… Если уж Димыч даже… А Костик вообще верующий. Он к этому делу серьёзно относится. Бл-лин!!
Ладно, отвлечься надо…(Включает телевизор. Голос поющего под гитару Галича):

Понимая, что нет в оправданьях смысла,
Что бесчестье кромешно и выхода нет,
Наши предки писали предсмертные письма,
А затем, помолившись вовеки и присно,
Запирались на ключ, и к виску – пистолет.

(Сразу же выключает): Да что же это, и здесь?!.. «Отвлёкся», называется! Ч-чёрт!.. Опять «черт»?! Да подожди, подожди! Не психуй! Что наши предки в таких ситуациях делали – понятно. Когда полный абзац. «К виску пистолет». Сразу. Без базара! Запирались на ключ, и!.. Молодцы. Мне-то что делать?.. Тоже, что ль?.. Твою мать!!.. Нет, с этим мы пока подождем. Тем более, что и пистолета-то нет. Да и смысл? Это же для меня тоже не выход. Наоборот. Вход! В ад. Ко всем чертям на муки вечные. В преисподнюю. В геенну огненную. Мне ж теперь туда только прямая дорога. Билетик куплен и оплачен. В один конец, правда, но зато недорого. Со скидкой на глупость. Льготный тариф для идиотов. Всего-то десять штук зеленых. Интересно только, в какой круг? А в какой? В последний, наверное, в девятый? А куда же еще?
Я офигеваю!.. Нет, ну, я просто офигеваю!.. За каких-то несчастных десять тысяч… Впрочем, какая разница? Какая разница за сколько? За десять тысяч или за миллион? Причем тут сумма?
Если дьявол действительно существует, то сумма тут вообще не при чем. Нет такой суммы, за которую можно было бы,.. – можно-то за любую, вот я, например!.. – стоило бы душу свою ему продать. Чтобы в аду потом вечно гореть. Вечно! Единственная надежда, что это всё-таки какая-то идиотская шутка. Кретинов-телевизионщиков. Которых за яйца за такие шутки вешать надо! 21-й век на дворе! Какой, мать твою, в бога, душу, дьявол!!
(Прислушивается): Верка, что ль, с работы пришла?.. (Быстро бросает конверт в ящик стола.)

Явление 2

Входит Вера, жена Игоря.

Вера (В): А!.. ты уже дома?

И: Я-то дома, а ты чего так рано?

В (чуть удивлённо): Почему «рано»? Как обычно. Слушай, а ты не видел, куда я?..

И (нетерпеливо перебивает): Вер, а вот если бы тебе душу дьяволу продать предложили, ты бы согласилась?

В: Что за дурацкий вопрос!

И: Почему «дурацкий»? Вопрос как вопрос. Согласилась бы? Если б бабки хорошие дали?

В: Отстань ты от меня со своими глупостями!

И: Нет, ну согласилась бы? За деньги? За большие?

В: Я вообще не хочу на эту тему разговаривать.

И: Почему?

В: Да отстань ты от меня! Зачем вообще об этом разговаривать!

И: Да я просто так спросил.

В: Ну, и отстань. Поговорить, что ль, больше не о чем? Лучше скажи, ты хлеб купил?

И: Купил… Да подожди ты со своим хлебом!! Ответь мне!..

В: Отвяжись ты от меня!! (Выходит из комнаты)

И (сам с собой): Неописуемо! Не-о-писуемо!! Да неужто правда я?!.. Да не может такого быть! Нет! Нет!! Нет. Нет никакого дьявола, никакого сатаны! Нет!! Нет и нет! Всё это сказки! Бабьи бредни! (Язвительно, сам себе): А деньги? Деньги-то откуда?
А деньги?..Деньги, это так… Это телевизионщики. Шоу-викторины. Спонсоры ихние богатые. У них бабки вообще немеряные. Шальные! Что им 10 штук! (Снова язвительно, сам себе): Ха-ха! «10 штук»! Ты хоть думаешь, что говоришь? «Что им 10 штук!» Первому встречному на улице вручили и убежали. Ты в своем уме?!
(Срываясь): Короче, не знаю я ничего и знать не хочу! Но никакого дьявола нет!!! Нет, нет и нет! Вот это я знаю точно. А если он есть, то пусть явится! Вот прямо сейчас!! (Картинно показывает рукой на дверь и так и остаётся в этой позе.) Вот тогда я и поверю! Ну, где же он?! Нету?

Явление 3

Входит молодой мужчина лет 35-и (дьявол) и останавливается в дверях, прислонившись плечом, скрестив ножницами ноги и руки на груди.

Дьявол (Д) (спокойно и вежливо, после паузы): Вы, кажется, звали меня, Игорь Иванович?

И (некоторое время просто беззвучно раскрывает и и закрывает, не в силах вымолвить ни слова): А… А… (наконец): Кто Вы? Как Вы здесь оказались?

Д (пожимает плечами): Странный вопрос. Давайте-ка не будем терять времени и перейдем сразу к делу. Так зачем, Игорь Иванович, Вы хотели меня видеть?

И (смотрит во все глаза на мужчину, затем в сторону, потрясённо): Это что, действительно… дьявол?! Черт? Сатана? Так значит, он все-таки действительно существует? И ад, и всё, что в Библии написано… Так всё это правда?! Стоп-стоп-стоп! Не о том я думаю! Что-то важное… важное… что-то такое… Ах, да!!! Душа!! Душа! Я же продал ему душу!!
(Собеседнику, осипшим голосом): Я хочу вернуть свою душу. (Жалобно, чуть не хныча): Я не понимал, что делаю!
(В сторону): Ну, и пусть! Уж кого-кого, а ЕГО-то стесняться не приходится! ОН меня и так насквозь видит. Со всеми моими потрохами. Что никакой я не герой! Только бы душу вернуть! Только бы вернуть!

Д (с любопытством разглядывая Игоря): Вы же взрослый человек, Игорь Иванович. Что значит, Вы не понимали?

И: Я думал, что Вас нет. Я думал, что это какая-то дурацкая шутка, розыгрыш телевизионщиков. (В сторону): Неужели я действительно с Самим Дьяволом разговариваю?! Это же просто бред какой-то!

Д (мягко): А деньги Вы зачем брали тогда, а, Игорь Иванович? Если думали, что всё это шутка?

И (торопливо): Ну, дают же – чего не взять! Я откуда знаю – может, им так надо? Это уже их проблемы.

Д (охотно подхватывает): Да-да! Вот и я тоже: смотрю – продают, отчего ж не купить? Я откуда знаю, может, Вам так надо? Это уже Ваши проблемы! (После паузы, так и не дождавшись ответа, весело): Ладно, впрочем. Не в этом дело. Все мы иногда ошибаемся. Так Вы, как я понял, хотите расторгнуть нашу сделку? Это так?

И (чуть не кричит): Да, да!! Хочу!! Расторгнуть! Вернуть деньги!! Вот они, пожалуйста! (Бросается доставать из стола пакет с деньгами.)

Д (успокаивающе поднимает руку): Минутку, минутку, Игорь Иванович! (Игорь замирает.) Деньги пока доставать не надо. Сейчас, по крайней мере. Дело вот в чём… (После паузы): Так вот. Сегодня или завтра с Вами свяжется один человек. Зовут его, кстати, тоже Игорь, как и Вас. У него будет Ваш договор. Если он Вам его вернет завтра до полуночи – будем считать его расторгнутым. Добровольно вернет, Игорь Иванович! Запомнили? Добровольно! Если же не вернет – увы! (Шутливо разводит руками) Тогда всё останется в силе.
Итак, Вы всё запомнили? Он должен добровольно вернуть Вам Ваш договор завтра до полуночи. Тогда Вы свободны. И впредь уж будьте, пожалуйста, поосмотрительней. Если же нет… Вы меня поняли? (Вопросительно смотрит на Игоря. Тот поспешно кивает.) Прекрасно. Постарайтесь с ним договориться. А теперь разрешите откланяться. (Смотрит мельком на часы на руке.) Спешу. Дела. Итак, Игорь Иванович, всего наилучшего. (Поворачивается и выходит из комнаты.)

И (стоит некоторое время, затем опасливо подходит к двери, выглядывает и возвращается в комнату): Вер! А, Вер!..

В (появляясь в дверях и вытирая руки кухонным полотенцем): Чего ты кричишь?

И (смотрит на неё, потом машет рукой): Да нет, всё, всё, нашёл уже! Извини! (Жена недовольно фыркает и исчезает. Сам с собой, тяжело опускаясь в кресло, с невыразимым облегчением): Спасен! Спасен!! С этим Игорем осталось только договориться. А-а!.. Договоримся уж как-нибудь! Живой же человек! Из плоти и крови. А человек с человеком всегда общий язык найдут. Это тебе не с Самим Сатаной договариваться. Которого неизвестно даже, где искать.
Так, значит, Сатана действительно существует! И Бог, и Библия… Так всё это правда! И ад, значит, существует. Господи ты боже мой, как же теперь с этим жить-то? Это же… Это же всё меняет! Завтра же в церковь начну ходить, вообще другую жизнь начну. Молитвы все наизусть выучу и вызубрю. Может, вообще в монастырь уйду, грехи замаливать… Ну, монастырь, это я, конечно, загнул с горя. Да бог уж с ним, с монастырем! Это, наверное, всё-таки не для меня, но вот что жизнь я свою теперь полностью изменю – это уж точно. Библию завтра же куплю обязательно! Еще, может, что-нибудь. Псалтырь какой-нибудь или что там?.. Я же вообще ничего не знаю. Какие еще святые книги существуют.
Твою мать!.. Ругаться-то тоже, кстати, надо завязывать. Особенно, когда о Боге думаешь. Твою… А, черт! Блин! Ну всё! Три слова – три богохульства. Ладно-ладно, привыкну! Не всё сразу. Если я сорок лет ругался и чертыхался, не могу же я за одну минуту теперь отвыкнуть? Позволительно иногда и ошибаться. Да-с. На первых-то порах. Забыться. Бог простит. Если уж меня даже сам черт простил.
(После паузы, растерянно, внезапно сообразив): А чего он меня, кстати сказать, простил-то? А?.. А действительно!?
Действительно!! Чего это… ОН? ОН же, вроде, ничего просто так не делает? Никогда! Так чего это ОН меня вдруг отпускает? Душу мне возвращает да еще дружеские напутствия дает?.. Хотя, а с чего это я, собственно, взял, что ОН мне её возвращает? Мне же еще с этим его Игорем договориться надо. Как ОН сказал?.. Если этот Игорь добровольно – ОН специально это несколько раз подчеркнул! – вернет мне завтра да полуночи этот проклятый договор. А если не вернет?!..
(Перепуганно): Вернет-вернет! Куда он денется! Как это не вернет?! Да я его тогда!.. Зубами!.. (Опомнившись): А что я его тогда? Какими зубами? Он же добровольно должен мне его вернуть. Доб-ро-воль-но! ОН специально мне об этом несколько раз сказал. И повторил еще потом. Доб-ро-воль-но! Это значит, что отнимать, к примеру, бесполезно. Или с помощью хитрости, там, какой пытаться выманивать. С Дьяволом не хитрят.
(В полной панике, начиная осознавать): Бог ты мой! Так это… А если он у меня, скажем, квартиру взамен попросит? Или вообще убить кого-нибудь? Господи-боже! Так это я рано радовался-то! Это я, похоже, из огня да в полымя попал! Что там от меня этот Игорь попросит?! Полномочный представитель Самого… Самого… ну, ясно, кого. Он сам, наверное, такой же, только в человеческом облике. Маньяк какой-нибудь. Чикатило. Что вообще надо совершить, чтобы с Самим… познакомиться?! Даже представить себе невозможно. Да таких преступлений просто вообще существовать не может! Будь ты хоть Гитлер, хоть сам Иосиф Виссарионович, собственной персоной… Может, сектант какой-нибудь?.. Сатанист? Глава секты?.. Да навряд ли даже и он с Самим Дьяволом напрямую общается. Вряд ли Сатана вообще хоть с кем-то общается… Да, но со мной-то общался!.. Лучше бы не общался. Помолиться, что ли? «Господь милосердный и всемогущий»! Так ведь я ни одной молитвы не знаю. Да и бесполезно всё это. Раньше надо было молиться. А теперь…
(Хватаясь за голову): Это же уму непостижимо! Это просто ужас какой-то беспросветный… То, что со мной происходит. Может, я сплю, и мне всё это снится?.. А?.. Как вообще такое могло случиться? Как??!!.. Я, Игорь Иванович Федоров, находясь в здравом уме и трезвой памяти, добровольно продал душу Дьяволу и скрепил этот договор кровью! Просто так! Из какого-то дурацкого озорства и пустого бахвальства. Перед телкой молодой покрасовался и перед камерой, старый дурак! Такой вот, мол, я герой! Море мне по колено и сам черт не брат! – любуйтесь, люди добрые! Да лучше бы я СПИДом перед камерой публично заразился! Или бубонной чумой! Или вообще повесился. На потеху всему честному народу. И поделом бы мне было! Тем более, что даже это было бы лучше того, что реально произошло.
И теперь этот Дьявол является ко мне и играет со мной в кошки-мышки, в какие-то свои дьявольские игры. Непонятно, правда, с какой целью и на кой я ему вообще сдался, но это мы скоро выясним. За этим-то как раз дело не станет. Только думается мне почему-то, что знание этого меня совсем не обрадует. Со-овсем! И кончится это всё наверняка каким-то чудовищным кошмаром, как и кончалось всегда у людей, пытающихся договориться о чем-то с Дьяволом.
Я что, буду вечно теперь гореть в аду?! «Оставь надежду сюда входящий»? Вечно!!?? Без всякой надежды? Нет!!! Я не хочу!! Не хочу!! Господи!! За что!? Что я сделал?! Спаси меня, Господи!! Помилуй! Ты же всё видел! Я же никакое не чудовище и не архизлодей, я просто обычный безобидный дурачок со своими маленькими обычными грешками, и не более того. Прости меня, Господи! Я же не ведал, что творил!! Спаси раба своего!(Садится в кресло у стола, кладет локти на стол и обхватывает голову руками. Звонит телефон. Игорь не реагирует. Телефон продолжает звонить. Игорь отнимает руки и смотрит на телефон. Телефон звонит.) Вер! Возьми трубку! (Телефон звонит.) Вер!! Да возьми трубку!! (Телефон звонит.) Вер!!! Да возьми ты трубку, тебя же ведь наверняка!! (Раздраженно тыкает пальцем в кнопку громкой связи): Алло!

Мужской голос в телефоне (М): Игорь?

И: Да.

М: Сегодня ровно в полночь жду тебя у себя дома. Записывай адрес. (Игорь безропотно записывает адрес.) Записал?

И: Да. А кто это?

М (противно хихикая): Ты знаешь, кто это. И вот еще что. Сынишку своего с собой захвати. Он у тебя сейчас на даче? Вот съезди и захвати. До полуночи как раз успеешь.

И (совершенно безжизненным голосом): Зачем?

М (с наигранным удивлением): Зачем? А ты догадайся. (После паузы, поясняет): Мальчики – моя слабость. (Снова хихиканье.) Особенно совсем молоденькие. Твоему же всего 5 лет, кажется, да? Как раз то, что надо. Самое оно! Короче, сегодня в полночь. Вазелин на всякий случай захвати, ну, или крем какой-нибудь, а то у меня, кажется, кончился. Я, конечно, скажу ребятам, но и ты на всякий случай лучше захвати. Ну, пока. Жду. (Короткие гудки.)

И (смотрит в полном ошеломлении на телефон, потом медленным, заторможенным движением, осторожно протягивает руку иотключает громкую связь. Сам с собой): Этого просто не может быть! Это какой-то злобный сон, и я сейчас проснусь. Неужели это всё реально со мной происходит? На самом деле? Это всё шутка! Шоу! Мюзикл. Боевик со счастливым концом. Где он, этот конец? Не может же этот кошмар быть на самом деле! Причём тут мой сын?! Что значит: мальчиков люблю! самое оно! вазелин захвати!..
Он хочет, чтобы я привез ему для развлечений своего единственного сына?! Пятилетнего ребенка! Он что, действительно полагает, что я это сделаю?! И что он там в конце про «ребят» сказал? Так их там еще и несколько будет?! Ах ты, сволочь!! Да я сейчас в милицию позвоню! Чтобы этот вертеп твой вонючий прикрыли, тварь! Какой там у тебя адрес? (В слепой ярости хватает бумажку с записанным на ней адресом.)
Так!.. Куда звонить!? 02?
(Протягивает уже было руку к телефону и вдруг замирает.) И что?.. Что я делать-то собираюсь? Со мной-то что будет, если я его в милицию сдам? Он же моя единственная надежда… Да, но сын, Валерка! Я его сам, этим извергам на забаву отвезу? Да я умру лучше! Или лучше этих ублюдков сначала убью. Этих нелюдей! А что со мной потом будет – наплевать!.. А что со мной будет? В аду буду вечно гореть – вот что со мной будет. Вечно!! У всех есть какая-то надежда, даже у самого страшного грешника, только у меня одного – никакой. Я душу дьяволу продал. Всё! Единственный мой шанс – это с этим выродком договориться… А как я могу с ним договориться, если он сына моего пятилетнего требует для развлечений! Пока. А что дальше еще потребует – неизвестно. Может, жену потом. Может, меня. Может, еще что. Господи! Господи! Что делать? Что же делать?! Должен же быть хоть какой-то выход! Ну, хоть какой-то!!!

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Кухня в квартире у Игоря. Игорь, Вера и их пятилетний сын Валера. Все сидят за столом.

В: Можешь ты мне объяснить, в конце-то концов!? Зачем ты его с дачи-то привёз на ночь глядя? Мама в панике, вообще ничего не понимает, телефон уже весь оборвала… Примчался, говорит, как чумной, схватил Валерку… Школа какая-то… Какая школа? Время полдвенадцатого уже, ему спать давно пора! Он и щас-то еле сидит. Что случилось?

И (трёт в замешательстве ладонью лоб, пряча глаза, путано): Вер, я пока не могу… Да… Мне приятель тут один действительно позвонил… Срочно надо, говорит… Я тебе потом всё объясню…

В (кричит): Какой «потом»!! Ночь на дворе, куда ты его везти собрался?! Что вообще происходит!!?? (В комнате звонит телефон.) Мама опять, наверное! (Встаёт и выходит из кухни.)

Дьявол (Д) (заходя на кухню): Ну, что, Игорь Иванович! (Приветливо улыбается ребёнку. Тот доверчиво улыбается ему в ответ.)

И (механически, как во сне, привстаёт со своего стула, глядя, полураскрыв рот, на Дьявола. Он в шоке. В сторону): Но почему?.. Всё пропало!! Он передумал!

Д: Итак, Игорь Иванович! Вы сейчас спокойно сядете опять на свой стул… (Показывает Игорю ладонью садиться. Тот так же медленно, как в ступоре опускается опять назад на стул.) …и расскажете своей супруге, Вере Валентиновне, всю Вашу историю. От начала до конца. Во всех подробностях. Как Вы сегодня в сквере заключили со мной договор, как хотели его потом во что бы то ни стало, любой ценой расторгнуть. И куда и зачем собрались сейчас ехать и везти своего сына. Всё-ё расскажете! Как на духу. (Усмехается.) Все свои самые тайные мысли. Если Вы это сделаете, и если она Вас простит, договор Ваш ровно в полночь сгорит. (Протягивает Игорю договор. Тот принимает его безжизненной рукой.) Только имейте в виду! Если Вы хоть что-то утаите, приукрасите, скроете, попытаетесь выставить себя в лучшем свете – он останется цел. И тогда – всё! Это Ваш последний шанс. Единственный. Второго не будет. Так что помните об этом. Когда перед женой будете исповедоваться. (Опять усмехается.) Малейшая фальшь – и всё! Конец. Всё как на духу! (Смотрит на сына.) Сын у Вас хороший. (Поворачивается и выходит с кухни.)

В (заходя на кухню): Ну, вот! Мама опять звонила! Спрашивает…

И (мёртвым голосом): Уложи Валерку спать.

В (изумлённо): Что?

И (так же безжизненно): Уложи Валерку спать и возвращайся. Я тебе сейчас всё объясню. Только побыстрее.

В (хочет что-то сказать, но потом смотрит на мужа и говорит сыну): Пойдём, поёдём баиньки! А то я вижу, глазки уже слипаются. Замучился!.. (Кидает гневный взгляд на Игоря, берёт сына за руку и выводит с кухни): Пошли!

И (сидит абсолютно неподвижно, глядя пустыми глазами прямо перед собой)

В (заходя опять на кухню и садясь на стул напротив Игоря, с плохо скрываемым любопытством, в котором проскальзывает, однако, и беспокойство): Ну, что ты там мне собрался рассказывать? Рассказывай!

И (по-прежнему монотонно и ровно, как зомби): Слушай меня очень внимательно. Это важно.
(После паузы): Сегодня я ушел с работы пораньше. Делать было нечего, погода была хорошая, и я зашел в сквер и сел на лавочку. Пока я там сидел, ко мне подошли телевизионщики: девица с микрофоном и парень с камерой.
(После паузы, подумав): Девица мне понравилась, стильная такая, в моем вкусе. (В сторону, так же монотонно): Раз ничего нельзя скрывать и утаивать, значит – ничего. Никакой фальши. Как на духу.

В (поражённо, не находя слов): Да!.. Как?!.. Ах, ты!!..

И (равнодушно): Ты не удивляйся и не перебивай меня. Сейчас всё поймешь.

В: Чего я «пойму»? Что тебе девицы в джинсовых костюмах нравятся? Ах, ты, козел старый! И не стыдно тебе такое мне говорить?

И (совершенно бесцветным голосом): Стыдно.

В (чувствуя что-то не то и глядя на мужа во все глаза): Так зачем же ты говоришь?

И (механически): Дослушай меня, и ты всё поймешь. (После паузы): Так вот. Ко мне подошли телевизионщики: парень и девица.

В (язвительно): Это я уже слышала! Девица стильная и в твоем вкусе.

И (пытаясь не обращать внимания): Они представились мне, как ведущие какой-то передачи про религию и сказали, что я в прямом эфире. Ну, в смысле, что нас прямо сейчас снимают и по телевизору показывают. Стали задавать вопросы.

В (едко): Кто? Девица в джинсовом костюме?

И (терпеливо): Да, корреспондентка. (В сторону, чуть раздражённо): Господи! Да причем здесь девица!? Я уж и думать о ней забыл. До девицы ли мне тут! Да и не девица это, похоже, была вовсе. А… тьфу! (Жене): Послушай, если ты меня будешь всё время перебивать, я никогда не кончу…

В: А ты и так уже месяц целый не кончаешь! Ну, понятно!.. У тебя же одни девицы на уме стильные.

И (в бешенстве, забывшись): Твою мать!! Ну, твою мать! (Устало, опомнившись): Вера, выслушай меня все-таки, а? По сравнению с тем, что ты дальше услышишь… Не до девиц тебе сейчас будет. Послушай просто меня некоторое время спокойно – и всё поймешь. Хорошо? Поймешь заодно, почему я такие вещи… нелицеприятные тебе сам про себя так откровенно рассказываю. Всё поймешь! Подожди только немного и послушай. (Трёт ладонью лоб.) Да… Так вот. Стали задавать вопросы. Верю ли я в бога? Я ответил, что нет. А в черта? Раз, мол, в бога не верите, значит, и в черта тоже?

В (подозрительно): В кого-в кого?

И (в сторону, раздражённо): Никак, похоже, не может успокоиться насчет моих откровений по поводу сексуальной привлекательности молоденькой интервьюерши в джинсовом костюмчике! Думает, вероятно, что это я её теперь так только… развожу, отвлекаю и лапшу на уши вешаю. А суть будет в том, что я эту девицу в конечном итоге трахнул и сейчас ей в этом признаюсь. Покаюсь, так сказать. Ага! «Трахнул»! Прямо перед камерой, на скамейке, в центре города, среди бела дня. В прямом эфире. Ну, баба-дура, чего с неё взять? Волос долог, а ум короток. Биоробот. При упоминании о возможной сопернице автоматически включается генетическая программа защиты своего гнезда и своего потомства, полностью блокирующая способность адекватно воспринимать окружающую действительность. Самка!

В: В черта? То-то ты ко мне вчера приставал со своими дурацкими разговорами о… Так это поэтому? Я сразу почувствовала, что что-то не так! А то: «просто так!.. просто так!..» Я всегда всё чувствую!

И: Да. Поэтому. А «просто так» – это я тебя обманывал. Не решался сразу сказать. (После паузы): Итак, они.. она меня спросила, верю ли я в черта? Я, естественно, тоже ответил, что нет. Тогда она предложила мне продать душу. Подписать договор. Ну, типа, раз вы ни в кого не верите, ни в бога, ни в черта, то какая вам разница? Почему бы и нет? А мы вам за это деньги дадим. 10 тысяч долларов. (Жена тихонько охает.) То есть вы сейчас перед камерой подписываете, а мы вам сразу деньги вручаем. Передача у нас такая. Шоу. Испугается человек или нет такой договор подписать. Говорить-то, мол, все горазды, а вот как до дела дойдет… Ну, в общем, я не испугался. (Невесело усмехается.) И подписал. Кровью.

В (поражённо): Как «кровью»?

И: Ну да! Кровью. У неё иголочка с собой такая была специальная, какими кровь из пальца берут; она меня кольнула быстренько, я и понять ничего не успел. (После лёгкой заминки, твёрдо): Точнее, я всё понимал, просто, я говорю, кольнула она меня ловко, я даже и боли не почувствовал. (В сторону): «Не понимал он», видите ли!.. Всё я, мать твою, понимал! (Жене): Короче, уколола она меня в палец, я приложил палец к договору, и она мне тут же отдала деньги. Вот они. (Достаёт заранее приготовленный конверт, кладёт его на стол и придвигает к жене. В сторону): Может, и договор уж сразу показать?.. Нет, с этим подождём пока. Всему свое время.

В (потрясённо, рассматривая вытащенную из конверта пачку): Это что, настоящие доллары? Действительно 10 тысяч?

И: Да, настоящие. Самые, что ни на есть. Ровно 10 тысяч. Я в обменнике проверил. Ну, короче, всучила она мне этот конверт, и пока я его разглядывал, они с оператором уже куда-то исчезли. Вместе с договором. А я с этим конвертом в руках остался. (В сторону, напоминая себе): «Во всех подробностях!» (Жене): Тут-то я и забеспокоился. До этого я всё как какую-то шутку дурацкую воспринимал – ну, как обычно телевизионщики прикалываются: скрытые камеры всякие устанавливают, «Сам себе режиссер» и прочее – а тут понял, что шутки кончились. Какие уж тут шутки! 10 штук зелени – это тебе не шутка!
Ну, и стал я думать, что же я наделал? Хоть и не верю я ни в какого черта, а все-таки… Деньги-то реальные. Дали же мне их за что-то? Как я ни прикидывал: и так, и этак, какие объяснения для себя не придумывал – не получается ничего. Не сходится! Придумывай, не придумывай – а вот они, 10 тысяч! Никуда от них не денешься. Что мне их, подарили, что ли? Просто так? Бред! Да и никто мне не говорил, что мне их дарят! Мне прямо и честно сказали: мы покупаем у вас вашу душу. А я, дурак, и продал. Добровольно. И кровью расписался. (Смотрит на жену. Та сидит, приоткрыв рот, и завороженно на него смотрит. В сторону, с горечью): Мыльная опера, блин, ей! Приключения. Дон Педро вручает пакет с деньгами донне Хуанитте. (Жене, тяжело вздохнув): Ну, в общем, когда я все это осознал, то забеспокоился. Димке Соколову позвонил. Так, мол, и так, говорю. Если б тебе душу предложили продать, ты бы согласился? Он говорит: нет. Нет, и всё! Без всяких объяснений. Я даже удивился… Я хоть каких-то разговоров ожидал, а тут такая реакция. Тут уж я совсем задергался. К тебе было сунулся, но ты тоже ни в какую!

В: Естественно. Это ж надо додуматься, такое спросить. Душу продать!

И: Ну, подожди, Вер, подожди… Не перебивай меня, а? Дай мне выговориться. Мне и без того тошно. Хоть в!.. Петлю. Сам знаю, что дурак. (В сторону, безнадёжно-тоскливо): Если б только дурак! Это ведь только цветочки. Погоди, сейчас ягодки начнутся. (Жене): Ну, в общем, совсем я перепугался. А что, думаю, если ОН и правда есть? И я действительно душу ЕМУ продал? Что тогда? Ну, и стал себя успокаивать. Да не может, мол, этого быть! 21-й век на дворе, а я тут сижу, бабушкиными сказками себя пугаю. Нет никакого!.. Ну, словом, если ОН есть, пусть явится! И ОН явился.

В (поражённо шепчет, еле слышно): Кто явился? Ты что, рехнулся?

И: Вер, я понимаю, как это всё звучит, и что ты сейчас думаешь, но я не сумасшедший. ОН мне действительно явился, и я с НИМ действительно разговаривал. Просто вошёл вдруг ко мне в комнату в дверь в виде молодого мужчины, поговорил со мной и ушёл. В никуда. Испарился. Помнишь, я тебя ещё с кухни позвал, мол, найти чего-то не могу? А это я тебя на самом деле для проверки просто позвал. Увидишь ты кого-нибудь в квартире или нет?

В: Да ты заболел! Тебе к врачу надо. У тебя галлюцинации!

И: А 10 тысяч долларов – это тоже галлюцинации!? А договор этот – это тоже галлюцинации!? (Достаёт из газеты вложенный туда договор и суёт его жене. Та машинально берёт его в руки и принимается растерянно читать.) Ну, что – убедилась?

В (поднимает глаза): Ну и что, что договор? Вот тебе из-за него черти теперь и мерещатся! Из-за стресса. Переволновался и напридумывал себе невесть что. Навоображал!

И (в ярости шипит): Какого, мать твою, еще стресса! Говорю тебе, я с НИМ разговаривал! Вот как с тобой. Ладно, впрочем. Выслушай меня до конца, а там хочешь верь – хочешь нет. Дело твое. Не поверишь – еще лучше. Главное – выслушай пока.

В (опять подозрительно): А почему это я тебя должна слушать? Что это ты так на этом зациклился? А?.. А может всё-таки?.. Может, все-таки ты мне просто голову морочишь? Так было у тебя всё-таки что-то с той корреспонденточкой молоденькой или нет?

И (безнадёжно): Какой корреспонденточкой!.. Опомнись. А рассказываю я тебе, потому что ОН мне это приказал. (В сторону): Бесполезно! (Жене): Чтобы я тебе всё рассказал от начала до конца. Во всех подробностях и ничего не утаивая.

В (безаппеляционно): Ну, в общем, ты сумасшедший. Точно! У тебя мания. Я про такое по телевизору видела.

И (в сторону, удивлённо): Господи! Ну, какая же она, оказывается, дура! Как это я раньше-то не замечал? (Смотрит на часы и торопливо, в панике жене): Вер, ты можешь меня просто выслушать? Ну, вот просто молча выслушать, и всё! Просто как бред сумасшедшего. Тем более, что с сумасшедшими ведь не спорят. Их только слушают и во всем поддакивают. Вот и ты только послушай меня, и всё. Можешь даже не поддакивать и вообще не слушать меня, а только делать вид, что слушаешь. Мне это всё равно. Даже ещё лучше. Главное, не перебивай.

В (сладеньким голоском): Ну, говори, говори!

И (в сторону): А может, оно и к лучшему? Что она у меня такой дурищей оказалась? Может, она так за деревьями и леса не увидит? Главное за своими цепляньями мелочными не поймет? Решив доказать мне во что бы то ни стало, что она права, что она «всегда всё чувствует», а у меня просто «мания» и что я вообще переволновавшийся идиот. Может, всё еще и обойдется как-нибудь? А вдруг?! (Жене): Так?.. На чем я остановился?

В (ехидно подсказывает): Что тебе явился черт. В виде симпатичного молодого мужчины. Хорошо еще, что не женщины. Стильного вида, в джинсах в обтяжку, тебе такие нравятся.

И (в сторону, со злобой): Дура набитая! Простейшее. Одноклеточное, блин. Одноизвилиновое. (Жене): Да… (В сторону): Вообще больше не буду обращать на неё внимание и на все эти реплики её дурацкие реагировать! Пусть-пусть и дальше играми своими бабьими занимается. Подозревает меня в чём-то, доказывает мне, что я идиот, верблюд, да кто угодно!! А потом простит в конце. Чего на идиота-то обижаться?
Вот и славненько! Зачем мне её разубеждать? Я не против. Наоборот! Меня такой расклад полностью устраивает. Я на всё сейчас согласен. Хоть на верблюда, хоть на сумасшедшего, хоть на чёрта лысого! Всё лучше. Чем на самом-то деле. Потому что на самом-то деле для такой твари, как я, названия вообще нет. Не придумано ещё. Для такой мрази. Сына родного!.. Да и… Ну да, будем надеяться, что до этого дело не дойдет. До разговоров на эту тему и до объяснений. Авось, удастся и проскочить. Если немного повезет и особенно, если рассказ мой умненько построить. Сагу о Форсайтах ей поведать. Про дона Педру и донну Хуанитту. Преподнести всё в нужном свете. Зачем себе жизнь рушить? Да не себе даже, а нам!! Нам обоим! Кому лучше будет от того, что семья наша развалится? Мне?.. Ей?.. Нет! Так зачем тогда? Кому нужна она, эта правда?!.. Нет, не врать, конечно, врать мне запретили, врать я и не решусь, а просто… ракурс чуть-чуть сдвинуть,.. угол освещения слегка изменить… И всё! Готово дело! Картина сразу же заиграет в нужных тебе тонах. И никакой я окажусь не монстр!..
(С ужасом): Стоп-стоп-стоп! Что я творю?! Господи! Он же специально предупреждал меня: «Если Вы что-то исказите, скроете, приукрасите, представите в лучшем свете…» А я ведь именно это и собираюсь сейчас сделать. «Исказить, скрыть и приукрасить». «Представить в лучшем свете». Пользуясь внезапно открывшейся беспросветной глупостью моей дуры-супруженицы. Веры, свет, Валентиновны. И чего это она, к слову сказать, так вдруг внезапно поглупела? Именно сегодня. Что-то я за ней ничего такого никогда раньше не замечал… Баба как баба… В меру глупая, в меру умная… А сегодня!..
Как будто специально меня подталкивают и подзуживают: обмани её, обмани!.. Запутай! Искази истину!.. Скрой, приукрась! Это же так просто!..
Только с кем я собираюсь в эти игры-то играть? С НИМ?! Кого обмануть-то хочу! ЕГО?!
Это, наверное, просто еще одно ЕГО испытание. Последнее. Искушение, на которое я чуть было не поддался. Нет уж! Никто ведь со мной спорить и объясняться не будет. Не загорится листочек в полночь – вот и все объяснения. Оставайся со своими хитростями. Хитри и дальше. Нет уж!
И сам-то я, между прочим, случайно ли так подробно всё ей рассказываю? На бобах развожу. Хожу вокруг да около. Мне надо суть до неё донести, а я как раз именно суть-то эту и пытаюсь всеми силами скрыть. Утопить её в море никому не нужных подробностей. В разглагольствованиях про джинсовые костюмы каких-то там девиц.
(Вере, хлопнув слегка ладонью по столу, чтобы привлечь её внимание): Вер, слушай, вот что! Слушай меня внимательно. Дело вот в чем. Действительно ли ОН явился или это я сам себе вообразил – не это главное. Главное, что я в это поверил. И попросил ЕГО расторгнуть договор. Любой ценой!
В качестве цены ОН назначил Валерку. Чтобы я его привез по указанному адресу для развлечения… (Замолкает, с трудом глотает ком в горле, но потом всё же справляется с собой и продолжает): Для развлечения целой компании педофилов. И я на это пошёл. Я готов был это сделать. Именно для этого-то я Валерку с дачи и привёз. Ни для каких ни школ, а чтобы в вертеп этот проклятый его отвезти. И нелюдям этим отдать. И если бы они его там мучили и убивали – я бы и пальцем не шевельнул. Если бы они тебя потом потребовали – я бы и на это согласился. Я бы вообще на всё согласился! На всё, что угодно. Я бы сам и его убил, и тебя! Собственными руками. И любого другого. Лишь бы самому спастись. Я всех вас предал. Всех и вся. Вот что главное. (Задумывается на секунду и добавляет): И сейчас бы предал. Если бы опять пришлось выбор делать.
(После паузы, ещё подумав): И вот еще что. Я ЕМУ, по сути, клятву дал. Говорить тебе сегодня одну правду и ничего не утаивать и не пытаться скрыть или даже приукрасить. Можешь меня спрашивать о чем хочешь, я тебе всё расскажу. ОН мне обещал, что, если я всё это выполню, и ты после этого меня простишь, то мой договор сгорит сегодня в полночь, и я буду свободен. И ради этого я на всё согласился.

В (после длинной паузы, тихо-тихо): Так ты готов был отвезти… Валерку?..

И: Да.

В: А почему же не отвёз?

И: ОН сказал, что не надо. Только поэтому. А иначе бы отвёз.

В (горячо): Да я бы всё равно не пустила тебя никуда с ним!! На ночь глядя!

И: Пустила бы.

В: Да я бы!..

И (перебивает, глядя в стол, равнодушно): Я бы убил тебя тогда, если бы ты не пустила.

В (отшатываясь): Что? Как это «убил»?!.. Да ты с ума сошёл?.. (Смотрит на него, потом на договор и тихо шепчет, словно про себя): Матерь божья! (Мелко крестится и бормочет): Свят-свят-свят! (Вдруг резко и стремительно, не отрывая взгляд от лежащего на столе договора, отодвигается вместе со стулом от стола. Так же тихо): Так ты действительно продал душу… дьяволу… (После паузы, поднимая глаза на Игоря): И ты собирался везти туда Валерку, думая, что там над ним снасильничают?.. надругаются?..

И: Да.

В: И ты… И говоришь, если бы даже его там убили, ты бы и слова не сказал?

И: Да.

В: И сам бы убил? Собственными руками? Своего сына?! Как? Ножом? Как Иван Грозный?

И (кричит): Не мучай меня! (После паузы, спокойно): Как сказали бы. Как сказали бы, так и сделал. Ножом, значит ножом.

В: И меня бы убил?

И: Да.

В: Но почему!? Почему!? Я просто не понимаю! Я же твоя жена! Это твой сын. Как ты вообще можешь такие вещи так спокойно говорить!? Я просто не понимаю, что происходит! Что с тобой такое случилось?

И: (смотрит на часы, потом после паузы, уставясь в стол и не поднимая глаз): Послушай, Вера. Постарайся меня понять… (Запинается, мучительно подыскивая нужные слова, чтобы возможно точнее выразить свои мысли): Я вчера узнал, что Дьявол действительно есть. И ад есть. Одни люди верят в Бога, другие нет, но даже у тех, кто верит, всегда остается зернышко сомнения. По крайней мере, мне так кажется. Да чего там «кажется», так оно и есть! Одно дело, абстрактно верить, и совсем другое – просто знать. Это совершенно разные вещи. Не случайно все те, кто видел Христа и тесно с ним общались, видели его воскресенье – все они стали апостолами, святыми и прочее.
Потому что, твердо зная, что рай есть, загробная жизнь есть, можно здесь, на земле, ничего не бояться и смело на любые муки идти. Твердо зная, что на небесах воздастся. Именно поэтому, наверное, ни бог, ни дьявол никогда не являются никому. И чудес поэтому никаких нет. Потому что это всё бы меняло. Мир был бы тогда другой. Никакой свободы воли бы не было. Ничего бы не было! Никто бы не грешил да и вообще, наверное, ничего не делал. Все бы только молились и мечтали поскорее умереть и в рай попасть. Потому-то наш мир грешный, такой, какой он есть, и существует, что зернышко сомнения всё-таки всегда присутствует. Даже у святых. Кто там знает, что после смерти будет? И будет ли вообще что-то? Может, вообще ничего не будет! Никто же оттуда не возвращался. А живем только одни раз. На этом всё и держится.
Я сбивчиво, наверное, говорю, но это потому, что тема сложная. (Молчит, думая, потом снова смотрит на часы, затем продолжает): Ну так, а я вчера действительно узнал, что Дьявол существует. Именно узнал! И ад, значит, существует. И душу я, значит, действительно продал. И буду за это вечно гореть в аду. Вечно!! Представь себе: вечно! Да я умру через 30 лет и забуду после смерти о вашем существовании – и тебя, и Валерки! Души же, вроде, не помнят о своих земных привязанностях. Да если даже и помнят! Ну, сколько я буду вас там помнить? 10 лет? 100? А тут – вечность!
Да что я говорю! Какие 100! Умру я завтра, ты через год-другой замуж выскочишь и про меня забудешь. Как будто меня и не было никогда. Особенно, если новый муж хороший попадется.

В (тихо): А если я завтра умру – ты меня тоже сразу забудешь? И опять женишься?

И: Я уже забыл. Я вообще чувствую себя, как мертвый среди живых. Да я и есть мертвый. Вернувшийся из ада. Я теперь точно знаю, что загробная жизнь есть, и земная для меня – миг перед вечностью. Это – запретное знание, человеку нельзя его знать, теперь я это понял. Не знаю уж, за что Бог меня им наказал. (Смотрит на часы): Вер, всего минута осталась до полуночи. А ты ведь меня ещё простить должна. Чтобы ОН меня отпустил, и я снова стал свободен.

В: Простить? А ты бы такое… простил?

И (после паузы, качая медленно головой и глядя в упор на Веру): Нет. Никогда и никому. Ни за что.

В (повторяет за ним как эхо, с горечью): «Ни за что». Опять цена. Сначала доллары, потом я с Валеркой, потом… Вот так вот ты и продал свою душу. Зачем же тебе теперь свобода?

Листок на столе ярко вспыхивает. Вера и Игорь сидят и молча смотрят на него.

ЗАНАВЕС.