ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Тимофей Петрович Искулов (И), мужчина, лет 25.

Его собеседник (С), мужчина постарше.

Соня, жена (Ж) Искулова, девушка, лет 25.

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Ремарка: Люди живут в мире мифов и не задумываются о совершенно очевидных вещах.

 

Место действия: парк, лавочка.

И: Интере-есно… (с удивлением смотрит на собеседника) Честно говоря, я как-то никогда над этим не задумывался…Так Вы считаете, что любви вообще нет? Что всё это красивая сказка?

С: Уважаемый Тимофей Петрович! Я вовсе не утверждаю, что любви нет. Я лишь указываю Вам на тот очевидный факт, что любовь – это вовсе не терминатор, неуязвимый и непобедимый. Это живой организм, за которым нужно постоянно ухаживать: кормить, убирать и пр. Как растение, которое нужно поливать, подкармливать удобрениями, подрезать… Иначе оно засохнет и погибнет.

Ну, или как прибор, имеющий свои параметры функционирования: температурные и прочие. Глупо ожидать, что Ваш телевизор будет так же хорошо работать и при абсолютном нуле или, наоборот, в мартеновском цехе. Скорее всего, он там просто перегреется. Его нельзя ронять, бить по нему молотком и т.д. и т.п. Всё это очевидно.

Так же точно и любовь.

И: Что Вы имеете в виду? (нахмурился) Я что-то не совсем улавливаю Вашу мысль…

С: Я имею в виду, Тимофей Петрович, что Ваша любовь, Ваш брак, как и Ваш телевизор, могут существовать, нормально функционировать только при вполне определенных условиях, при соблюдении правил безопасности. Если эти условия нарушаются, а правила не соблюдаются, могут начаться – и неизбежно начнутся! – сбои.

И: Я все-таки чего-то не догоняю. (криво усмехается) Какие еще «условия», какие «правила»?! Вы что, хотите сказать, если что-то изменится, мы друг друга разлюбим?

С: Ну, зачем так сразу?.. (мягко улыбается) Если нагрузки будут невелики – то вовсе нет. Если Вы перевезете свой телевизор на дачу, он и там будет прекрасно работать. Летом. Но вот переживет ли он зиму? Если дача неотапливаемая.

Я просто хочу сказать, что если нагрузки станут слишком значительны, превысят некий допустимый предел прочности, то Ваш брак, Ваши чувства рухнут. Любовь умрет.

И: Вы просто не понимаете! Мы любим друг друга! Мы созданы друг для друга! Она – одна-единственная в мире! Как Джульетта для Ромео. Как я ее могу разлюбить?

С: Дорогой Тимофей Петрович. (вздыхает) Всё, что Вы говорите, очень красиво, возвышенно, романтично и я уверен, что именно так Вы и думаете. И это делает Вам честь. Но подумайте вот о чем. Вот Вы говорите: одна-единственная. Сколько у Вас было на тот момент знакомых девушек? Ну, на момент, когда Вы влюбились в свою будущую жену?

И: Ну, не знаю… (морщится в недоумении) Ну,.. пять, кажется… Или нет, шесть.

С: Вот видите! Пять или шесть. Да пусть даже десять! И среди этих десяти, чисто случайно оказавшихся возле Вас, девушек, нашлась одна-единственная в целом свете! Вам не кажется это странным?

И: Я Вас не понимаю. (мрачнеет)

С: Чего тут непонятного-то, Тимофей Петрович? Это означает, что в среднем каждая десятая девушка Вам подходит. На роль одной-единственной. Только и всего.

Искулов что-то пытается сказать, волнуется.

С: Не волнуйтесь, не волнуйтесь! Это вполне нормально. Это у всех так. Каждый ведь в итоге находит себе пару. Хотя число знакомых противоположного пола у обычного человека не очень велико и в среднем не превышает десяти особей.

Природа очень мудро устроена. Ведь, если каждый действительно искал бы свою одну-единственную, то на это ушла бы у него вся жизнь. И человечество бы в конце концов просто вымерло.

Поэтому для каждого Ромео в мире существуют миллионы Джульетт. Не повезло с одной? – вот, пожалуйста, наготове другая. Еще лучше. Будьте счастливы! Плодитесь и размножайтесь!

И: То, что Вы говорите. (собирается с мыслями) И главное, возразить-то нечего!.. Это цинизм какой-то! Это все равно, что утверждать, что закат это всего лишь преломление солнечных лучей в атмосфере!

С: Я не циник, Тимофей Петрович! ( смеётся ) Я профессионал. Видите ли, я социолог по специальности. И мы в нашем институте как раз занимаемся всеми этими проблемами. Проблемами брака, семьи… Почему браки распадаются? Что это – случайность или закономерность? От чего это в большей степени зависит: от характеров, личностных, индивидуальных особенностей супругов или от условий, в которых они живут – материальных, бытовых, социальных и т.п. Ну, в общем, тут, много интересных вопросов возникает!.. Так что эта тема мне близка…

А что касается Вашего замечания насчет заката, Тимофей Петрович, то, если вы хотите его изучать, то именно так вам и придется его рассматривать. Просто, как обычный световой эффект. Иного пути нет. По крайней мере, наука его еще не придумала. А если это вам помешает потом им любоваться – это уж ваши проблемы! Препарирование трупов – дело неблагодарное, но ученым приходится заниматься и этим. У Джульетты ведь тоже находится внутри заполненный полупереваренной пищей желудок, кишечник со всем его содержимым и пр. и пр. Как и у всех. Так устроен мир. Что ж поделаешь!

И: Ну, и к каким же выводам вы там пришли, в этих своих институтах?

С: Знаете, Тимофей Петрович! (смотрит на часы) Я как раз сейчас еду на работу. Если хотите, можете присоединиться. Увидите много интересного.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

Место действия: кабинет. Стол и стул. На столе компьютер. Ксерокс.

Выходят Искулов и его собеседник. Собеседник в белом халате. Подходят к столу.

С: В общем, так!.. Это наша базовая рабочая программа «Семья». Плод многолетней работы нашего института.

Оформлено все в виде компьютерной игры. По тому же принципу. Чтобы пользователю проще было разобраться. Все же в игры играют! Вы сейчас садитесь и погоняйте ее в разных вариантах. Я Вам ничего пояснять не буду, сами всё сообразите. Так быстрее будет.

Садитесь, садитесь!

Искулов неуверенно садится за стол.

С: Нажимайте F1 и запускайте.

И: F1?

С: Да, F1. (кивает) И вот еще что. Вон, видите, в меню: «Тонкая подстройка»? (показывает на экран) Ответьте на несколько вопросов о себе и о Вашей супруге. Чтобы подстроить базовые модели супругов под Ваши конкретные параметры. Тогда степень достоверности результатов существенно увеличится. Ладно, сидите, работайте пока, а я отойду ненадолго. У меня тут еще других дел много. (уходит)

И: Подождите, подождите!

С: Да? (оборачивается)

И: А какая она?.. Степень достоверности?

С: Достаточно высокая. 95%. Ситуации же у всех классические… У всех всегда одно и то же. (уходит)

Искулов несколько секунд осматривает компьютер.

И: Так! Чего он там говорил? «F1?» (нажимает кнопку)

Искулов нажимает какие-то кнопки, смотрит на экран… то откидывается на спинку стула, то приближается и в упор смотрит в экран… хватается за голову… смотрит в потолок… Короче говоря, актёру нужно играть удивление, изумление, ошеломление, замешательство… из-за того, что он видит на экране.

Голос за кадром в это время читает стихотворение:

Вот интересно: жил я, жил…
Как все вокруг.
Не так уж, чтобы «не тужил»,
Но всё же друг

Считал, что – друг.
А враг есть враг.
Жена –
Жена,
Вина –
Вина.
А всё не так!

Как позже выяснилось вдруг.
И мир – иной.
Короче, вышел я – дурак.
Хоть вой, хоть ной!

С: Ну как, Тимофей Петрович, наигрались?

И: (подавлено) Да. Неужели это правда? (медленно поднимает глаза на собеседника)

С: Что именно, Тимофей Петрович?

И: Ну, что она… могла бы… В определенной ситуации… И с тем,.. и с другим… Обманывать меня… Лгать…

С: Скажите, Тимофей Петрович, Вы бы согласились, чтобы Ваша жена и Ваш лучший друг пожили вдвоем недельку на необитаемом острове?

И: Нет. (с трудом выдавливает из себя) Нет…

С: Ну, вот видите! (весело смеётся) Так чему же Вы удивляетесь? Конечно, в определенных ситуациях… Так, что это у нас? (берёт листы и бегло смотрит компьютерную распечатку) А,.. понятно… В определенных ситуациях всё возможно… Не надо эти ситуации создавать. Не надо провоцировать. Написано же в Библии: не искушай. Ну, и не искушай!

И: Так что, верность, любовь – это всё миф? (подавлено) Просто случая для измены в реальной жизни иногда не представляется?

С: Почему миф? (просматривает компьютерную распечатку) Так… Так… Ясненько!.. (собирает и откладывает бумаги на стол) Жена тебе не изменяет? Не изменяет. Всё! Радуйся. А вопрос: что было бы, если бы?.. – некорректен. В жизни нет сослагательного наклонения. И не стоит пытаться это выяснить. Как не стоит пытаться выяснить, что будет с телевизором, если его уронить. Ничего хорошего с ним не будет. Обращайтесь с ним аккуратно, соблюдайте правила пользования – и всё будет нормально. Не оставляйте жену с другом на необитаемом острове.

И: И она будет нормально функционировать! (с горечью) Как телевизор.

С: Как телевизор. Принцип тот же. Рабочие параметры системы. Будь то семья или бытовая техника. Принципиальной разницы нет. Подход одинаковый. И то и другое – просто система. Объект изучения и исследования.

И: Н-да… (машинально гладит клавиатуру) Любовь-морковь… Каждый десятый, значит?.. Н-н-да!..

С: Да Вы не переживайте так, Тимофей Петрович! (откровенно-насмешливо) Это же у всех так. Не только у Вас. Нет идеальных партнеров. Все взаимозаменяемы. Закон природы-с.

Уходят со сцены прощаясь друг с другом.

Место действия: комната, кресло, стол, вешалка. Искулов сидит в кресле. Выходит жена, снимает плащ, вешает на вешалку.

Ж: (возбужденно) Представляешь! (подходит к Искулову) Оказывается, «За цыганской звездой» слова не Михалков написал!

И: (рассеяно) А кто же?

Ж: Киплинг! Мне Вера сказала. (достаёт из сумочки книгу и кладёт на стол) Я ради интереса книгу даже специально в библиотеке взяла, посмотрела – точно! И «В солнечной Бразилии» – тоже Киплинг. С ума сойти! … Я на кухню, ужин готовить. (уходит)

 

Искулов открывает томик Киплинга, автоматически пробегается глазами по строкам. Вздрагивает и читает вслух:

Я не знал никого, кто б сравнился с ним,
Ни в пехоте, ни в конных полках.
И уж раз таким он был, то и, стало быть, погиб,
Ведь иначе лучшим никак.

А кобыла его ржала день и ночь,
Всполошила наш весь бивак,
И не стала брать овса, всё, живая тварь, ждала,
Ведь иначе твари никак.

А девчонка его сержанта нашла,
Хоть прошло-то всего пустяк,
И поймала на крючок, окрутилась в церкви с ним,
Ведь девчонке иначе никак.

Захлопывает книгу. Секунд десять неподвижно стоит, постукивая по ней пальцами.

И: Ладно. (со вздохом кладёт книгу на стол) Будем надеяться, что до этого дело не дойдет. Тем более, что я далеко не лучший из лучших. Да и кобылы у меня нет. Так что жалеть обо мне будет некому. Только жена. А ей «иначе нельзя никак». Закон природы-с.

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Главный герой, мужчина лет 25.

Сотрудник института, мужчина постарше.

Актёр, молодой человек лет 20.

Андрияш Сергей Иванович, директор учреждения, немолодой, грузный мужчина.

Коллега главного героя, мужчина, ровесник героя.

Несколько мужчин, сотрудники института(в эпизоде).

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

Комната, в ней кресло, журнальный столик… Главный герой(Г) сидит в кресле. Читает книгу.

 

Г (вслух начинает размышлять): Интересно… (откладывает книгу) А действительно?.. (снова склоняется над книгой и зачитывает заинтересовавшее его место)

«Возникает резонный вопрос. Как же так оказалось, что в Германии, одной из самых развитых и цивилизованных стран, стране с многовековыми традициями и культурой, родине Бетховена и Баха, Гейне и Гёте, фашизм с легкостью нашел себе миллионы исполнителей, безропотно выполнявших самые бесчеловечные приказы? Работавших в концлагерях, в тюрьмах, в карательных органах. Пытавших, мучавших, расстреливавших других людей. Другой веры, других взглядов, другой национальности. Ведь практически вся нация так или иначе во всем этом участвовала! Как такое вообще могло случиться!? Оказалось возможным?!»

Закрывает книгу, откидывается на кресло и продолжает размышлять вслух:

Да-а… Действительно любопытно… «Как такое оказалось возможным?..» Что, получается, любого человека можно заставить в концлагере работать?! Даже не заставить, а убедить, что это нормально. Что так оно и надо. Работа как работа. Ничего личного.

Хм!.. Да… Хотя, а чего тут удивляться? А у нас? То же самое ведь при Сталине было. И стучали все друг на друга. И в концлагерях работали… В НКВД. А потом шли домой и теми же руками жен ласкали и детей по головке гладили.

Странное существо человек!.. Ко всему привыкает. Все в конце концов обычной рутиной становится. Даже казни и пытки.

Гм… Помню где-то читал отчеты о работе Святой Инквизиции. Просто чисто рабочие документы. Служебные докладные, объяснения следователей и пр. У них, оказывается, тоже не просто так мучили. А строго по закону. Допрос первой ступени,.. второй,.. третьей… На первой винт на испанском сапожке можно только на два оборота закручивать. А на три уже ни-ни!

А какой-то следователь в нарушении инструкций ушел обедать и оставил заключенного висеть на дыбе. В результате чего тот провисел целых два часа, хотя по инструкции положено всего лишь полтора.

И тому подобный кошмар!

А ведь более всего поражает полная обыденность всех этих бумаг. Их скучный, чисто канцелярский стиль. Как будто речь не о живых людях шла. А о водопроводных кранах. «В результате халатности слесаря такого-то…»

Да чего там инквизиция! Я же и про фашизм то же самое читал! Такие же точно отчеты. Переписку разных отделов гестапо. Хоз.отдел жалуется начальнику на оперативников.

«По недосмотру сотрудников крюки закреплены слишком высоко, вследствие чего подвешиваемые за ребра испытуемые в агонии бьются затылками о потолок, и известка облетает. В результате потолок приходится слишком часто белить. Отсюда и превышение сметы». Н-да-с. «Потолок приходится часто белить». «Превышение сметы». Только и всего. Ладно… Что у меня за мысли!.. Бредни всякие читаю… Инквизиция, фашизм, концлагеря… Что за чушь! На фиг мне все это надо! Страсти эти, ужасы. Тьфу! Проще надо быть. Веселее. «Не! бе! да!! Да! да! да!! И тому… подобное».

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Офис. На сцене в правой части стоит офисный стол, кресло. За столом сидит мужчина. Директор(вид соответствующий). Перебирает бумаги, чем-то занят. В левой части сцены появляется главный герой. Тут же к нему подходит мужчина-коллега(К). Состоится диалог:

К: Слушай, тебя тут Андрияш спрашивал! (показывает в сторону директора)

Г: Зачем это? (в волнении) Вроде бы нет прегрешений никаких… Черт! Что там еще?! Вроде, все у меня нормально…

К: А я знаю?.. (пожимает плечами) Просил зайти, как появишься. (уходит со сцены)

Герой еще немного переминается с ноги на ногу, волнуется. Затем, подходит к директору(Д):

Г: Здравствуйте, Сергей Иванович! Вызывали?

Д (отрывается от своих бумаг): Значит, так! Завтра к десяти утра подъедешь вот по этому адресу. (берёт какую-то бумагу и протягивает герою) Там тебе всё объяснят.

Г (читает вслух): «Институт социальных исследований. Комната 30». … И к кому мне там обратиться?

Д: Они в курсе! И не опаздывай, смотри! Давай, иди, у меня дел по горло.

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Кабинет, в нём стул и стол с компьютером и телефоном. За столом сидит мужчина(М) в белом халате, он чем-то занят. К нему подходит главный герой.

Г (неуверенно): Можно?

М: Да?

Г: Э… э.. я из… расчетного центра.

М: А-а!.. Да-да! Проходите, проходите! Присаживайтесь, пожалуйста. Я сейчас.

Герой не присаживается. Мужчина что-то еще продолжает делать на компьютере. Затем, поворачивается к герою и оценивающе смотрит на него. Осматривает в упор с ног до головы.

М: Так-так!.. (продолжает оценивающе смотреть на героя)

Г (ему не посебе от этого осмотра): Так в чем, собственно, дело? Может, Вы мне всё-таки объясните?

М: Ага, ага! (продолжает оценивающе смотреть на героя)

Г: Ну так?..

Мужчина продолжает оценивающе смотреть на героя секунд 5-8.

М: Да, простите! А Вам разве не объяснили ничего? На работе?

Г: Нет!

Герой подвигает стул и присаживается.

М (неожиданно в приказном тоне — резко и хлёстко как удар плетью): Встаньте!

Герой от неожиданности подпрыгивает и вскакивает.

М (ледяным тоном, оглядывает героя): Во-от та-ак! Если Вас что-то не устраивает, я могу ведь прямо сейчас позвонить Вашему начальству и проинформировать его об этом. Чтобы прислали другого. Менее капризного. Ну?! (кладёт руку на телефон)

Г (совершенно растерянно): Да нет-нет, Вы меня не так поняли!.. Я просто хотел…

М (перебивает его, голос властный): Так-то лучше!

Герой стоит почти по стойке смирно. Мужчина осматривает его.

М (чуть мягче): Ладно, садитесь.

Герой послушно садится.

М (жестко): Так вот! Вы сейчас примете участие в секретном эксперименте. … Государственной важности! Подпишитесь, что Вы добровольно соглашаетесь в нем участвовать.

Кладёт перед героем бумагу и ручку.

Г (неуверенно): А я могу отказаться?

М (не слыша героя): Никакого вреда ни Вам, ни Вашему здоровью причинено не будет. Эксперимент совершенно безопасны. (властно) Вон там распишитесь, внизу, где галочка!

Герой безропотно расписывается. Мужчина берёт бумагу и внимательно её перечитывает. Сворачивает и кладёт в нагрудный карман.

М: Так, хорошо… Пойдемте!

Встают и уходят со сцены. Вид у героя пришибленный.

 

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Кабинет, в нем несколько столов с компьютерами. За ними сидят “сотрудники” в белых халатах, чем-то занимаются.

Стоит стеклянный шкаф, в нём сидит молодой человек. К стулу он привязан ремнями. Какие-то присоски на теле, провода… Перед шкафом стоит стол. К нему подходят провода из шкафа. На столе большой красный тумблер.

М: Проходите. Садитесь.

Герой садится за стол. Ровно напротив человека в стеклянном шкафу.  В глазах человека читается явное беспокойство. Мужчина встаёт рядом, заложив руки за спину. Смотрит на героя с презрением. Герою крайне неуютно.

М: Итак, Вы, повторяю, участвуете в секретном и чрезвычайно важном эксперименте. Сидящий напротив Вас человек – тоже участник эксперимента. Цель эксперимента – выяснить влияние боли на человеческий организм. … Перед Вами – красный тумблер. С делениями от нуля до ста. Сейчас он стоит на нуле.

Герой рассматривает тумблер.

М: Тумблер регулирует силу электрического тока. По моей команде Вы будете сейчас поворачивать его вправо, по часовой стрелке. При этом испытуемый будет чувствовать боль. Начали! Поверните тумблер до десяти.

Герой послушно поворачивает тумблер.

Сидящий напротив парень дёргается и вскрикивает. Звука не слышно, шкаф звукоизолирован. Лицо искажается, конвульсии… По губам видно, что он кричит “помогите”, “прекратите”.

Герой одергивает руку от тумблера. Он в ужасе.

М (приказно): Дальше!

Г (дрожит, заикается…): Я… н-не б-буду…

В этот момент все “сотрудники”, которые раньше занимались своими делами и не обращали внимание на происходящее, замирают, удивлённо смотрят на героя повисает напряженная тишина, все смотрят на героя. Он в растерянности.

М (холодно): Вы давали подписку. Возьмите себя в руки! Ведите себя как мужчина! Дальше!!

Герой немного медлит, облизывает пересохшие губы, зажмуривается и снова кладёт руку на тумблер.

М: Двадцать!

Герой послушно поворачивает тумблер. Человек в шкафу извивается, кричит от боли…

М: Тридцать!.. Пятьдесят!.. Сто!..

Герой послушно поворачивает тумблер, с ним истерика, по щекам потекли слёзы. Парень в шкафу кричит, изо рта пена, его трясёт. Затем, он обмякает, голова падает на грудь.

Г (мычит, мотает головой): Не-ет!.. Не-ет!..

Герой почти теряет сознание. В это время, парень в шкафу встаёт(привязки отстёгиваются) и он выходит из шкафа целый и невредимый.

Герой начинает приходить в себя. Раскрыв рот смотрит на это. Он ничего не понимает.

М (мягко): Знакомьтесь, Роман Валентинович! Витя. Профессиональный актер.

Герой переводит взгляд с одного на другого, он в шоке.

М: Никого Вы, естественно, не мучили, Роман Валентинович! Успокойтесь. Всё это было не по-настоящему. Не было там никакого тока.

Г (не может отойти, еле говорит): Не было?

М (ласково, улыбается): Конечно, не было! Ну, кто бы в наше время позволил пытать человека! Причинять ему боль. Даже по его собственному согласию.

Г (не приходит в себя): А расписка?

М: Вот Ваша расписка!Можете ее выбросить или порвать. Прямо сейчас. Это тоже был всего лишь элемент игры. (достаёт расписку из кармана, подаёт герою)

Г: Какой игры?

М (весело): Ну, не игры, конечно. Это я не совсем удачно выразился. Социального эксперимента. Мы время от времени проводим такие. Вы же видели название нашего института. Это наша профессия. Ну, не «Изучение влияния боли на человеческий организм», разумеется, он называется! (смеётся)

Г (еле выдавливает из себя): И как же он действительно называется? Этот ваш эксперимент?

М: «Проблемы управления и манипулирования личностью в современном обществе».

Мужчина помогает герою встать со стула и провожает его со сцены.

М: Всего вам хорошего, Роман Валентинович! До свидания!

 

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Герой сидит в той же комнате у себя дома. Кресло, журнальный столик, на нем та же книга… Полупустая бутылка водки… Герой наливает водку в стакан, залпом выпивает, чем-то закусывает.

Г: Вялость и какая-то чудовищная апатия. Как будто я потерял что-то важное. Какую-то часть себя. … Так, наверное, чувствуют себя женщины после изнасилования. … Нет, даже и это не совсем то!.. Не совсем удачное сравнение.

У женщины хоть оправдание есть – что она может сделать, если она физически слабее, когда к ней грубую физическую силу применяют? Она тут фактически невиновна, просто жертва обстоятельств – а я? У меня какие оправдания!? Ко мне что, грубую физическую силу применяли? Запугивали? Ну, сказали, что на работу позвонят – тоже мне, «запугивание»!.. Не говоря уже о том, что и это наверняка блеф был!

Наливает еще водки, выпивает, бьёт по столу рукой, воет…

Как могло оказаться, что меня за какие-то полчаса заставили фактически пытать человека? Причем без всяких там особых усилий. Просто обставили всё так, что я не смог отказаться. Не нашел в себе сил!

Закрывает лицо руками, воет…

Расписка; жесткий, не допускающий возражений тон; нарочитая рутинность и обыденность происходящего… Просто делай, что требуется, что тебе говорят, чего от тебя все ждут; выполняй команды – и всё будет нормально! Все тобой будут довольны. Никаких проблем у тебя не возникнет, и через час будешь дома чай пить.

Всё! Больше ничего и не потребовалось!

Как стыдно! Провалиться сквозь землю хочется!

Чтобы поломать сценарий, нужно было пойти против всех, стать не как все! проявить независимость и твердость! – а у меня-то этих качеств как раз и не оказалось. (с горечью) Да и откуда им было у меня взяться? Если я всю жизнь был именно «как все»!

В школе, на работе, дома… «Будь как все! Не высовывайся! Не выделяйся! Так удобнее. Не будь белой вороной! Их заклевывают. Будь обычной, серой».

Вот я и был!.. Плыл себе по течению… И приплыл… (тяжело вздыхает) Это же ужасно!! Я же позавчера только про фашизм читал!

Берёт в руки книгу и разглядывает её.

«Как это могло быть?»! Вот так и могло. Придет завтра к власти новый Гитлер и пошлет наш отдел дебет-кредит в гестапо подсчитывать. Или, там, в концлагерь…

И пойдем! Пойдем, как миленькие! А куда мы денемся? Какая нам разница, что подсчитывать? Это же просто цифры. Тоже будем докладные начальнику слать.

«Штукатурка, мол, на потолке в одном из кабинетов постоянно облетает! Потолок слишком часто белить приходится».

С опер.отделом будем ругаться…

Встаёт и бездумно проходит туда-сюда по комнате.

Господи боже! Мы вообще люди? Неужели мы все такие? Неужели с каждым из нас всё, что угодно, можно сделать?! Каждый тумблер до ста с легкостью повернет? Может это только я один такой? Монстр.

 

ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ

Главный герой на работе. Тот-же кабинет. Мимо проходит его коллега(К). Он его останавливает, чтоб спросить.

Г: Слышь, Виталь, а ты про такой Институт социальных исследований случайно ничего не знаешь? Что это за контора?

К (длинная пауза): Говорят, спонсоры наши какие-то. (опять пауза) Или что-то вроде того. … А почему ты спрашиваешь?

Г: Да я… (неожиданно его озарило) Так ты что, тоже туда ездил!? … Да!?

Пауза. Коллега внимательно смотрит на героя.

Нет. (отводит глаза в сторону) Нет.

Коллега отходит от главного героя. Герой ошеломленно смотрит на него.

 

ЗАНАВЕС

За «кадром». Два голоса: мужчина и юноша. Мужской – слева. Юношеский – справа.