Сын Люцифера — День 102, Игра — 3

ИГРА — 3.

– Одевайте, одевайте!

– Что, оба?

– Ну да, конечно! – стоящий у стенда парень явно начал раздражаться. – Я же Вам третий раз уже говорю!

– Вообще-то можно было бы и повежливей, – хмуро проворчал сквозь зубы Хвалев, но шлем тем не менее надел. Любопытство всё-таки победило.

Зоя надела свой шлем минутой раньше и теперь нетерпеливо ёрзала и вертелась в кресле. Хвалев прекрасно видел её сквозь слегка тонированное стекло.

Ну, и где же эта их хвалёная виртуальная реальность? – саркастически подумал он, и в этот момент всё погасло. Мир за стеклом исчез.

Хвалев ошеломлённо озирался. Где он? Куда делась выставка,.. демонстрационный зал?.. Жена его в соседнем кресле… вообще всё!

Какое-то тёмное, закончённое помещение,.. цепи, крючья,.. чадящие факелы на стенах… Бр-р!.. Аж мурашки по спине! Средневековье прямо какое-то. Пыточная. Это и есть их дурацкая игра? Мрачно что-то уж больно. Для развлекаловки. Страсти, что ль, какие-нибудь? Мордасти? Ужасти? На хуй они нужны! Мне их и в жизни хватает. Так мы не договаривались. И где Зоя?..

– Здравствуйте, Илья Игоревич! – Хвалев вздрогнул и обернулся.

Вышедший из тени мужчина был достойным дополнением этой жутковатой комнатки. Как горящий факел на стене. Худощавый, высокий, прямой, весь в чёрном, с какой-то застывшей сатанинской усмешкой на остром лице.

Кто это, блядь? Дьявол, что ль?

– Плутон, – спокойно поправил Хвалева мужчина.

– Простите?.. – Хвалев неуверенно взглянул на своего собеседника.

– Плутон, – так же спокойно повторил тот. – Это эпоха древних римлян. За много веков до рождества Христова. Дьявола ещё не было. Был Плутон, – мужчина еле заметно, нарочито-церемонно наклонил голову. –

Владыка Аида. Или Мейлихий. Это одно из моих самых древних имён. Подземный Зевс, – он опять слегка поклонился.

– Мейлихий,.. – недоверчиво повторил вслед за ним Хвалев.

Происходящее нравилось ему с каждой секундой всё меньше и меньше.

Какой ещё, блядь, «Аид»?!.. Какой ещё, на хуй, «Мейлихий»?!.. Куда он вообще попал? В Ад?.. То бишь в Аид?.. Что это за игра?!

– Что это за игра? – непроизвольно повторил он вслух и даже сам удивился, услышав эту фразу. Это я сказал?

Мужчина, казалось, только этого и ждал. Этого вопроса. Его дьявольская ухмылка стала ещё шире, отчего лицо приобрело совсем уж какой-то устрашающе-зловещий вид. «Мама родная!.. – в панике подумал перепуганный Хвалев. – Ну, и образина! Смертный грех, и тот краше. Действительно владыка Ада. Тьфу, Аида! Караул!! Спасите меня отсюда! Из этого Аида. От этого Мейлихуя!» Ему вдруг стало страшно. Жутко как-то.

Игра, конечно, компьютерное развлекалово, но… Было что-то в этом Плутоне-Мейлихии такое… Иррациональное, что ли… Не поддающееся осмыслению. Когда сознание, разум, здравый смысл успокаивают, увещевают: не волнуйся, всё, мол, нормально, никакой опасности же нет!.. а подсознание, инстинкты тем временем буквально вопиют от ужаса: беги! беги!.. спасайся!! пока ещё не поздно!

Поздно!!! Хвалев кинул затравленный взгляд на своего страшного визави и понял обречённо, что поздно. Тот смотрел на него проницательно-насмешливо и читал, казалось, в самой его душе. Как в раскрытой книге. Теперь осталось только слушать его, этого чудовищного подземного Зевса, и ждать, что дальше будет. Что он скажет. Соблаговолит ли выпустить его, Хвалева, из своего родного Аида или же… Или решит его там упрятать на веки вечные. Церберу какому-нибудь своему на растерзание отдать. Гарпиям или фуриям. Гидре Лернейской скормить. Кто у них там ещё в Аиде ихнем водится?..

Да!.. – потрясённо подумал совершенно потерянный и трепещущий Хвалев. Если всё это всего лишь часть игры, и весь этот кошмарный эффект входит в замысел авторов, то они – просто гении! Супергении!! Им памятник поставить надо! Ещё при жизни. Осиновый кол! Чтобы они, суки, больше ничего подобного никогда не делали.

Лучше бы я на небо куда-нибудь попал! На Олимп, к примеру, если уж им так мифологией баловаться приспичило. К светлым богам. К обычному Зевсу. А не в тартарары провалился. К этому немыслимому злобному Мейлихую.

– Итак, Илья Игоревич! – тяжёлым басом заговорил мужчина, вернее не мужчина, собственно, а бог, владыка Аида, черти бы его взяли! точнее, не его даже, а этих уродов-программистов, авторов этих долбаных! убивать за такие игры надо!! самих в этот Аид ссылать! – Игра называется «Орфей и Эвридика».

Ну, миф очень известный, сюжет очень простой; и Вы его наверняка знаете. Вернее, Вам кажется, что он простой и что Вы его знаете! – мужчина вдруг разразился каким-то совершенно нечеловеческим хохотом, в котором чудились одновременно лай Цербера, вой фурий, свист Лернейской гидры и шипенье потревоженных змей на голове Медузы-Горгоны.

У Хвалева аж волосы дыбом встали и сердце словно остановилось.

Матерь-божья! – в смятении ущипнул он себя изо всех сил за руку, надеясь проснуться. Бесполезно! – Это что?.. Тоже всего лишь компьютерные штучки?! Да не может такого быть!! Нельзя это сымитировать!.. Эту чудовищную какофонию. Мамочки! Куда я попал?

– Напоминаю на всякий случай, – подземный Зевс резко оборвал свой шипяще-лающе-воющий хохот и заговорил более-менее нормально. Тяжёлым мрачным ледяным басом. Словно гвозди в душу начал вколачивать. Аа-ах!.. Аа-ах!.. – Вы должны вывести свою жену из Аида и при этом не оглянуться. Что бы у Вас за спиной ни происходило. Тогда Вы спасётесь… – мужчина помедлил… и лишь затем не спеша поправился, – … выиграете.

В противном случае… – владыка Аида замолк, глядя в упор на Хвалева.

Хвалев непроизвольно сглотнул.

– Что «в противном случае»? – еле слышно пролепетал он. (Ну, блядь, и игра!! – мышонком пискнул на самом краешке сознания перепуганный насмерть внутренний голос и сразу же снова поспешно юркнул назад в свою норку.)

– Вы не оглянетесь, Илья Игоревич, – вместо ответа медленно проговорил мужчина, с неопределённой усмешкой разглядывая стоявшего перед ним Хвалева. – Я же вижу. Правильно! Оглядываться не стоит, – он как-то странно хмыкнул. – Ни в коем случае…

Но я Вам однако кое-что поясню… – он опять помедлил, словно раздумывая. – Жену Вашу, Эвридику, – может сопровождать Гермес подземный. Только ему позволено преступать пределы моей обители, и только он, соответственно, способен вывести душу из Аида.

И Вы, и Ваша жена имеют полную возможность влиять на происходящее. Фактически вы оба его, это происходящее, и формируете.

– Как это? – непонимающе вскинул глаза Хвалев. Просто автоматически среагировал на неясность. Как лягушка на движение. – Что значит: формируете?

– Надетые сейчас на вас обоих шлемы – это в действительности сложнейшие, соединённые в единую сеть медицинские компьютерные комплексы, – невозмутимо пояснил ему его собеседник. (Свободно рассуждающий о компьютерах владыка Аида.) – Постоянно контролирующие ваше давление, частоту пульса, температуру тела,.. ну, и ещё целую массу самых различных показателей и характеристик. Не буду утомлять Вас сейчас всеми этими техническими подробностями и деталями. Это не главное. Не суть.

Главное, что система оказывается в итоге способной фактически распознавать ваши сознательные и подсознательные желания и в рамках игровой ситуации их реализовывать.

Ну, это совсем не сложно!.. – мужчина снисходительно усмехнулся, видя нарастающее удивление Хвалева. – Повышается артериальное давление и температура тела, учащается сердцебиение – значит, Вам это нравится. Примерно так… Ведь даже по внешнему виду человека можно обычно достаточно точно определить, что ему нравится, а что не очень, без всяких там анализов и измерений, – а уж для компьютера это труда не составляет вообще никакого.

– И что? – тупо переспросил Хвалев. Он так всё-таки до конца пока и не понимал.

– Ну как, что! – мужчина с сожалением посмотрел на своего непонятливого слушателя. – В результате Вы будете видеть только то, что хотели бы увидеть. Может быть, даже сами того не сознавая. Вы сами будете создавать в процессе игры свой мир, свою виртуальную реальность, творить её, строить! Не авторы, не разработчики игры, а именно Вы сами!

– Подождите, подождите!.. Вы говорите: «хотели бы увидеть»!.. – у Хвалева от всех этих объяснений голова шла кругом, и в мыслях царил полный сумбур. Но он изо всех сил пытался разобраться. – Так кто всё-таки хотел бы увидеть? Я или моя жена? А если у нас с ней желания разные? Противоположные совсем?

Мужчина не ответил. Проклятый Плутон-Мейлехий лишь откровенно ухмыльнулся прямо в лицо растерявшемуся Хвалеву, трижды стукнул в пол каким-то, невесть откуда взявшимся у него огромным чёрным же посохом, и торжественно провозгласил:

– Внимание! Игра начинается!

Хвалев шёл по какому-то длинному, бесконечному, узкому ущелью. Теснине. Низкое, чёрное, свинцовое небо, давящее, нависающее, кажется, над самой головой; голые угрюмые скалы с двух сторон; медленно-медленно, беззвучно клубящийся плотный белесый туман. Ни звука, ни движения. Все вокруг неправдоподобно, неестественно тихо. Хоть бы птичка чирикнула или ветерок вспорхнул! Камешек упал. Но – нет! Тишина – мёртвая.

Так вот, значит, каким мне представляется выход из Ада?.. Вернее, из Аида, – криво усмехнулся про себя Хвалев, с затаённым страхом озираясь по сторонам.

Он помнил прекрасно все наставления этого… царя Тартара, Зевса этого подземного, и понимал, что сам всё вокруг и формирует, всё, что он видит сейчас – это просто плод его воображения, подсознания; но сердце всё равно сжималось от ужаса и на душе было невыразимо-тоскливо.

Так и должно быть! – Хвалев попытался бодренько улыбнуться. Губы прыгали и не слушались. – Эти же мои ожившие кошмары. Естественно, они меня пугают. Волшебный лабиринт, блин! Интересно, Зоя сейчас то же самое видит? Или у неё свой собственный лабиринт? Свои кошмары?

Воспоминания о жене тут же придали мыслям Хвалева совершенно иное направление.

А действительно!.. Где же она? Я же вроде, её сейчас из Аида вывожу?.. Как Орфей Эвридику?..

Он стал прислушиваться к возможным шорохам за спиной. Звукам шагов, например… Тщетно! Позади всё было тихо.

Хвалев растерянно пожал плечами и решил продолжать двигаться вперёд.

Ладно. Посмотрим, что дальше будет. Будет же, наверное, что-нибудь?.. Иначе в чём игра?.. Игра, блядь! – он опять с невольной робостью, с замиранием сердца огляделся по сторонам и зябко поёжился. – Какой урод всё же игру эту придумал! Больной. Шизик.

И что я-то тут делаю, вот что самое интересное?! Как меня сюда занесло? Как я здесь вообще оказался, в этом грёбаном Аиде?! Вергилий хренов. А, пардон, пардон!.. Орфей! – Хвалев подбадривал себя и пытался шутить, но ему было не до смеха, обстановка вокруг была мрачная и давящая. Это давление прямо-таки физически ощущалось. Казалось, неестественно-низкое, угольно-чёрное, свинцовое небо сейчас опустится ещё ниже, упадёт!.. и раздавит, расплющит, превратит в лепёшку, в ничто! И ты будешь задыхаться,.. задыхаться,.. задыхаться… под ним, придавленный невыносимой тяжестью, и корчиться, метаться и кричать,.. кричать,.. кричать!.. обезумев от чудовищной боли…

С-с-с-с!.. Б-л-л-л-ля-ядь!.. – Хвалев пребольно ударился ногой о камень и зашипел от боли. В тот же самый миг морок рассеялся.

Господи!.. – Хвалев, судорожно хватая ртом воздух, с ужасом озирался. Он даже про ушибленную ногу забыл. – Так мне всё это привиделось?!

Он в страхе взглянул на небо. Небо было на месте. Хотя, кажется, оно опустилось ещё ниже?.. Или нет?.. Это только кажется?.. Или все-таки?!..

Господи-иисусе! – с трудом перевёл дух Хвалев и попытался унять нервную дрожь. Зубы стучали. Лоб был мокрый. Он осознал внезапно, в какую ловушку он угодил. – Я сам формирую реальность. А так как я знаю, что я в Аду, то и реальность эта соответствует именно моим представлениям об Аде.

Я действительно в Аду! В своём собственном Аду! Вокруг меня именно то, что пугает меня больше всего. Я и сам этого, возможно, не знаю, но подсознание знает. Господи-боже! Да я до конца пути так, пожалуй, не доживу. Умру от разрыва сердца! Ещё одно такое наваждение!..

Он всё никак не мог придти в себя и беспрестанно поглядывал на небо, словно ожидая, что оно действительно вот-вот рухнет.

Надо успокоиться! – приказал он себе. – Взять себя в руки. А то как бы и правда не рухнуло. Я же сам тут всё творю. Так что может и рухнуть. Если… Нет! Не надо об этом думать! Нельзя!! Лучше о чём-нибудь хорошем. Ну, или хотя бы постороннем… Например,.. да так где же Зоя!? Она же следом за мной сейчас идти должна. Так где же она? Что-то я не слышу ничего…

Он уже хотел было обернуться и посмотреть, но тут же снова вспомнил, что оборачиваться нельзя. Чувство было очень мучительным. Обернуться хотелось нестерпимо.

Хвалев остановился и прислушался. Ни звука! Как в гробу.

Только туман всё так же беззвучно свивается в кольца и клубится, клубится, клубится, клубится, клубится… перед глазами как какой-то немыслимых размеров плавно и неспешно извивающийся, извивающийся, извивающийся призрачный гигантский змей, Левиафан, заполнивший своим бледным и блеклым полупрозрачным телом всё ущелье… Да-да! Вот, кажется, мелькнула где-то там, в глубине извивов и колец его треугольная голова; беспрестанно двигающийся, отвратительно шевелящийся раздвоенный язык,.. холодные глаза…

Чёрт! – Хвалев вздрогнул и опять очнулся. – Чёрт!! Да я пропаду здесь! Сгину! – с отчаянием подумал он. – Какая там ещё Эвридика! Я и сам отсюда никогда не выйду, Не выберусь. Из этих мрачных дебрей своего подсознания, – он вновь вспомнил Левиафана и содрогнулся. –

Может, обернуться – и дело с концом? Ну, проиграл и проиграл!.. Подумаешь. Хватит с меня этой, блядь, «игры»! Нервные клетки не восстанавливаются. Да я поседею тут! Инфаркт заработаю. Или заикой стану как минимум. На нервной почве. Ну её на хуй, эту игру! Яйца оторвать этому програмёру! За такие игры. Гондон, блядь. Дебил.

«Оглядываться нельзя! Тогда Вы спасётесь. В противном случае…» – вдруг словно наяву услышал он тяжёлый голос того… подземного Зевса и свой жалкий вопрос: «Что «в противном случае»?»

Что «в противном случае»!!?? Он ведь так мне и не ответил! – сообразил вдруг Хвалев и похолодел. Во рту мгновенно пересохло. –

Но ведь это же всего лишь игра, – неуверенно подумал он. – И все эти угрозы – это тоже наверняка всего лишь часть игры. Чтобы меня посильнее запугать. Закошмарить вконец. У-у-у!.. Как в фильме ужасов. А на самом деле… Сниму сейчас шлем!.. А как я его сниму? Для этого надо игру закончить. Обернуться. Ну, или до конца дойти этого лабиринта проклятого, – Хвалев сглотнул и снова вытер вспотевший лоб. –

Нет, – через некоторое время решил он. – Не буду оборачиваться. Пойду лучше дальше. Какая мне в конце концов разница? Ясно уже, что программист – полный мудак. Хуй его знает, чего будет, если я обернусь. Что я там увижу. Голову Медузы Горгоны, например. Это же как раз из мифологии. Она же именно тут и обитает. Эта Медуза. В этом Аиде. Окаменею, блядь, на хуй! Или в соляной столб превращусь. Как жена Лота.

А раз я об этом подумал, то именно это наверняка и увижу! – задрожал вдруг как осиновый лист Хвалев. – Что меня больше всего пугает. Медузу Горгону. Подсознание, блядь!.. Ну, пи-идор!.. Ну, уро-од! – Хвалеву захотелось завыть. Если бы ему сейчас попался этот чёртов автор этой чёртовой игры, он бы его, наверное, просто на кусочки разорвал! Мертвящий, убивающий всё живое тусклый взгляд Горгоны жёг спину. Что она уже там, Хвалев не сомневался. – Какая ещё, в пизду, Медуза! – опомнился на секунду он. – Там же Зойка сзади! С Гермесом, блядь, подземным. Чего я себя накручиваю?!..

Или это Зойка у меня на подсознательном уровне с Медузой ассоциируется? – тут же пришло ему в голову. – С чудовищем?.. Или, наоборот, с чувством вины? Что я ей боюсь в глаза взглянуть?..

Но я же люблю её! Спасаю. Из Ада хочу вывести!.. – он снова непроизвольно посмотрел на небо. На месте, вроде… –

А из какого «Ада»? – мгновением позже спросил он сам себя. – Как она там оказалась?.. В который я её и вверг? Из ада наших отношений?.. И у меня чувство вины на этой почве уже развилось? О котором я и сам не подозреваю?.. Я ничего уже не понимаю!!!..

И прежде всего, я не понимаю, откуда у меня вообще такие мысли идиотские берутся?! – Хвалев внезапно почувствовал нарастающее раздражение. Почти злость. Он только не мог понять, на кого? – Какие-то не мои совсем! Что там это Мейлехией долбаный говорил?.. Что мы с Зойкой сейчас словно единое целое?.. Единая система?.. Компьютерная сеть?.. И вместе реальность формируем?..

Так, может, это она мне сейчас всё это внушает? Про чувство вины и прочее? Что я перед ней кругом виноват?

Но зачем??!!.. Зачем-зачем… Ясно, зачем! Затем, чтобы… – сзади вдруг послышался какой-то шорох. Это было настолько дико и неожиданно, что Хвалев от ужаса действительно чуть не окаменел. У него сердце едва не разорвалось! Из груди не выпрыгнуло. Он замер и, затаив дыхание, прислушался.

Ничего! Фу-у-у!.. Показалось, наверное… Опять!!! Слабый шорох.

Хвалев боролся с неистовым желание обернуться.

Кто там за спиной!!??.. Или что!? Что!!??.. Блядь, снова!!! Но… Но… Что это?! Что за странные звуки?!

Чей-то шёпот и поцелуи… Пауза. Шуршание, шелест, шорохи… Как будто невидимый кто-то там раздевается. Снова тихий, сдержанный смех… и наконец чьи-то равномерные, протяжные вздохи-стоны. Стоны-вздохи…

Хвалев стоял, не в силах пошевелиться. Он будто врос в землю, в эти чёртовы камни. Будто и впрямь превратился в соляной столб. Он узнал этот голос. Это была ОНА. Его Эвридика. Это стонала Зоя.

– Поздравляю Вас, Илья Игоревич! Вы выиграли! – в глазах мужчины, Плутона-Мейлехия этого проклятого, мерцали какие-то странные огоньки. – Вы дошли до конца пути и не обернулись. Наверное, это было непросто. Не правда ли?

– Это… Это всё на самом деле было? – глухо спросил Хвалев, опустив голову и избегая смотреть на своего собеседника.

Ему было мучительно стыдно. Ведь этот Зевс подземный всё видел наверняка. Как его жену… его жена… Зоя-Эвридика, блядь.

«Нежная и полная кроткой грусти подруга», – всплыла вдруг неожиданно в памяти неизвестно откуда взявшаяся там цитата.

Откуда это?.. – вяло попытался сообразить Хвалев. – Из классики что-то… Да-а… «Подруга»!.. «Нежная и полная кроткой грусти»…

– Что значит: было? – собеседник говорил предельно вежливо, но насмешка в его глазах стала ещё явственней.

– Послушайте!! – яростно выдохнул Хвалев. – Послушайте! – тоном ниже повторил он мгновение спустя. – Мне не до шуток сейчас! Не до иронии. И не до всех этих словоблудий и словесных выкрутасов.

Моя жена!.. Впрочем… – Хвалев на секунду смешался, вспомнив, что его визави знает ведь всё прекрасно. Ещё лучше, пожалуй, чем он сам. Ему-то ведь отворачиваться стыдливо не надо было. Так что… во всей красе!.. во всех деталях и подробностях. Анатомических и физиологических. А, чёрт!.. Ч-чёрт!! Чёрт, чёрт, чёрт! – Так было это или не было??!! – сорвался на крик Хвалев. – На самом деле?!.. Можете Вы мне прямо ответить?! Да-нет? Без всяких этих Ваших фокусов? Прямо!!

– Вы задаёте странные вопросы, Илья Игоревич, – невозмутимо пожал плечами мужчина, холодно улыбаясь, – Что значит «на самом деле»? «На самом деле» Вы и Ваша жена всё это время просто в креслах просидели со шлемами на голове.

Для кого «было или не было», опять же? Для Вас или для Зои Александровны? Для Вас – было. Раз Вы всё это собственными глазами видели.

– Я ничего не видел, – тихо перебил своего собеседника Хвалев.

– Ну, и тем лучше! – откровенно ухмыльнулся тот. – Не видели – значит, и не было ничего. О чём, Вы тогда вообще печалитесь? Я же Вам сразу советовал: не оборачивайтесь. И всё будет нормально. Спасёте свою жену. Выведете её из Аида. Вы и вывели.

– Да, но какой ценой?!!

– А для Вас имеет значение цена? – прищурился мужчина.

– Э-э… Подождите… – Хвалев потер себе ладонью лоб. – Цена, конечно, значения не имеет,.. не должна иметь, раз я её от гибели спасаю, из Ада… – забормотал он словно в бреду, мучительно кусая губы и пытаясь собраться с мнениями. Мужчина смотрел на него странно-сочувственно. –

Да, это так… Но, с другой стороны… Во-первых, оказывается, что всё-таки имеет… цена… значение… да ещё как имеет-то! – он с горечью усмехнулся, – а во-вторых, возникает вопрос, кого я тогда вообще спасал?! Раз она… Она ли это уже? Что с ней там, в Аду, стало?..

Нет! Нет-нет-нет! Опять не то. Всё не то,.. – он снова потёр себе лоб. – Это же всё не по-настоящему. Игра… Мои и её представления. «И её»!.. Значит, она, что же, не просто мне изменила с этим Гермесом, но ещё и хотела, чтобы я об этом знал?.. Зачем!?.. Хотела, чтобы я обернулся? Не желала ко мне возвращаться? Подсознательно хотела меня бросить?.. То есть хочет…

Или это я сам хотел, чтобы она изменила? Был уверен, что изменит?.. Значит, в глубине души я ей не верю? Не люблю? Но я её люблю! Значит, это всё-таки она… Это её фантазии… Значит, она меня не любит…

– Есть ведь ещё и третий вариант, – негромко произнёс мужчина, проницательно глядя на Хвалева.

– Какой ещё «третий вариант»? – с недоумением поднял глаза тот. Он был настолько захвачен своими мыслями, до такой степени подавлен, оглушён, растерян, что даже не сразу понял обращённую к нему реплику собеседника. –

Какой ещё «третий вариант»? – повторил он после паузы.

– Что я умышленно ввёл Вас в заблуждение. И смысл игры совсем в другом.

– В чём же? – медленно проговорил Хвалев и выпрямился.

– Проверить Вас. Вашу веру в жену.

– Что-о?..

– Вы вовсе не генерировали реальность. Её генерировал компьютер. Это были всего лишь стандартная игровая ситуация, и Вы ей поверили. Усомнились в своей любимой. В Эвридике. Вы поверили дьяволу.

– Вы лжёте!!! – в бешенстве заревел Хвалев и бросился вперёд.

«КОНЕЦ ИГРЫ!.. КОНЕЦ ИГРЫ!..» – замигала перед глазами огромная красная надпись.

Хвалев моргнул несколько раз, ошарашенно оглядываясь и постепенно приходя в себя.

Он по-прежнему сидел в кресле в демонстрационном зале компьютерной выставки. На голове его был надет шлем. В соседнем кресле как раз в этот момент аккуратно снимала свой шлем Зоя.