Сын Люцифера — День 109, Поединок

ПОЕДИНОК.

– Всё очень просто! – мужчина смотрел на Киреева снисходительно-насмешливо. – Есть два рыцаря: белый и чёрный.

Он махнул рукой и перед взором Киреева мгновенно действительно возникли два всадника: один на белом коне и в ослепительно-белой броне и второй, соответственно, весь чёрный, как сама ночь, и на огромном вороном жеребце.

– Белый рыцарь олицетворяет добро, чёрный – зло, – продолжал неспешно пояснять мужчина. – Силы их в данный момент абсолютно равны.

Мужчина замолчал, пристально глядя на Киреева. Тот же, приоткрыв рот, зачарованно смотрел на представивших перед ним обоих бойцов. Они были великолепны! Безупречны! Прекрасны! Каждый по-своему. Ангел и демон! – невольно пришло в голову Кирееву напрашивающееся сравнение.

Забрала их были открыты, и он мог видеть их точёные, словно изваянные из античного мрамора лица. Льняные волосы и ясные и прозрачные глаза светлого рыцаря и иссиня-чёрные, цвета вороного крыла волосы тёмного и его глаза, бездонные и мрачные. Оба стояли неподвижно, подняв вверх копья и неотрывно смотрели друг на друга.

– Итак, – мужчина мельком глянул на всадников и усмехнулся. – Вы сейчас станете одним из них. Каким именно – выбирайте сами. Но помните, – он предупреждающе поднял вверх указательный палец, – поединок смертельный. И если Вы выберете не ту сторону, – он как-то странно посмотрел на притихшего Киреева, и тому вдруг стало почему-то страшно. Очень-очень-очень страшно. И страх этот с каждой буквально секундой всё усиливался и усиливался. Пока окончательно не захлестнул Киреева с головой. Ему показалось внезапно, что если он сейчас ошибётся, сделает не тот выбор, случится что-то ужасное. Непоправимое! Такое, о чём лучше и не думать.

– Но как же я могу выбрать? – в панике спросил он. – Что значит: не ту сторону? – он нервно облизал пересохшие губы. – Откуда я знаю, какая сторона моя?

– Вы меня не дослушали, Федор Сергеевич, – укоризненно покачал головой его собеседник. – Я Вам как раз собирался это рассказать.

Киреев замолчал и замер весь в напряжённом ожидании. Он чувствовал себя так, словно сейчас решается вся его дальнейшая судьба.

– Всё, повторяю, очень просто, – мужчина ухмыльнулся. – Вот как Вы думаете, Федор Сергеевич, к кому Вы ближе, к ангелу или демону? – он кивнул на замерших в ожидании рыцарей. – Чего в Вас больше: белого или чёрного? Добра или зла?

– Я… н-не… зн-наю… – запинаясь, пролепетал захваченный врасплох Киреев.

– А между тем, это главное! – мужчина снова усмехнулся. – В зависимости от этого победит тот или иной боец. Разница между добром и злом у Вас в душе перевесит чашу весов. Качнёт её в ту или иную сторону. Как Вы думаете, в какую именно?

Киреев молчал, в растерянности переводя взгляд с одного рыцаря на другого. С белого на чёрного,.. с чёрного на белого…

– В общем, решайте сами, Федор Сергеевич, – вздохнув, подытожил мужчина. – Вам лучше знать. Какой рыцарь окажется сильнее. Только смотрите, не ошибитесь.

– Я… я не могу… – судорожно выдохнул Киреев и попятился. – Я не могу решать.

– Дело Ваше, – пожал плечами мужчина. – Но поединок всё равно состоится. Хотите Вы или нет.

Он опять махнул рукой, и рыцари сорвались с места и помчались навстречу друг другу.

Всё ближе… ближе… Вот уже!..

– Федя, проснись! – Киреев вздрогнул и открыл глаза. – Проснись! – повторила жена и снова легонько тронула его за плечо. – Что с тобой? Ты кричал во сне!

Го-осподи!.. – обессиленно откинулся на подушку Киреев. – Так это был сон! Сон…

– Всё нормально, – кивнул он жене. – Спи… Просто чушь какая-то приснилась.

Та ещё с секунду на него смотрела, потом отвернулась, улеглась поудобнее и сразу же тихонько засопела.

Господи,.. – всё ещё вздрагивая, повторил про себя Киреев и пошарил трясущейся рукой у кровати в поисках сигарет. Ему вдруг дико захотелось курить. – Ну, и сон!.. Никогда таких не видел.

Он снова словно воочию увидел того мужчину, рыцарей, припомнил своё смятение, страх… Вот он отказывается делать выбор… И тут же, без перехода: узкая щель забрала и стремительно приближающийся противник. Тускло поблескивающее остриё его копья, отсвечивающие на солнце латы…

Латы?.. – Киреев застыл с сигаретой в руке. Он так и не успел донести её до рта. – Какого цвета были на нём латы? Чёрные или белые? На чьей стороне я сражался?.. Белые?.. Нет, чёрные… Нет, белые!.. А, да провались всё пропадом!! – Киреев наконец закурил и с силой выпустил дым сквозь плотно сжатые губы. –

Белое!.. чёрное!.. Добро… зло… Бред всё это!.. Рыцари! – он со злобой затушил сигарету, лёг на бок и обнял жену. Та что-то сонно проворчала и пошевелилась. –

Сплю с женой, не прелюбодействую, никого не грабил, не убивал никогда – живу по заповедям… Чего ещё? – тихонько всё бормотал и бормотал он себе под нос, засыпая. – Какое там ещё, в пизду, «зло»!?.. Откуда оно во мне?!.. «Рыцари»!..