Сын Люцифера — День 44, Миф

МИФ.

1.

– Интере-есно… – Искулов с удивлением посмотрел на своего собеседника, хорошо одетого, средних лет мужчину с умным, интеллигентным лицом, случайно подсевшего к нему на скамейке в парке. – Честно говоря, я как-то никогда над этим не задумывался…Так Вы считаете, что любви вообще нет? Что всё это красивая сказка?

– Уважаемый Тимофей Петрович! – терпеливо повторил его собеседник. – Я вовсе не утверждаю, что любви нет. Я лишь указываю Вам на тот очевидный факт, что любовь – это вовсе не терминатор, неуязвимый и непобедимый. Это живой организм, за которым нужно постоянно ухаживать: кормить, убирать и пр. Как растение, которое нужно поливать, подкармливать удобрениями, подрезать… Иначе оно засохнет и погибнет.

Ну, или как прибор, имеющий свои параметры функционирования: температурные и прочие. Глупо ожидать, что Ваш телевизор будет так же хорошо работать и при абсолютном нуле или, наоборот, в мартеновском цехе. Скорее всего, он там просто перегреется. Его нельзя ронять, бить по нему молотком и т.д. и т.п. Всё это очевидно.

Так же точно и любовь.

– Что Вы имеете в виду? – нахмурился Искулов. – Я что-то не совсем улавливаю Вашу мысль…

– Я имею в виду, Тимофей Петрович, – мужчина, судя по всему, обладал терпением, поистине ангельским, – что Ваша любовь, Ваш брак, как и Ваш телевизор, могут существовать, нормально функционировать только при вполне определенных условиях, при соблюдении правил безопасности. Если эти условия нарушаются, а правила не соблюдаются, могут начаться – и неизбежно начнутся! – сбои.

– Я все-таки чего-то не догоняю, – криво усмехнулся Искулов. – Какие еще «условия», какие «правила»?! Вы что, хотите сказать, если что-то изменится, мы друг друга разлюбим?

– Ну, зачем так сразу?.. – мягко улыбнулся Искулову его собеседник. – Если нагрузки будут невелики – то вовсе нет. Если Вы перевезете свой телевизор на дачу, он и там будет прекрасно работать. Летом. Но вот переживет ли он зиму? Если дача неотапливаемая.

Я просто хочу сказать, что если нагрузки станут слишком значительны, превысят некий допустимый предел прочности, то Ваш брак, Ваши чувства рухнут. Любовь умрет.

– Вы просто не понимаете! – Искулов достал сигареты и закурил. Пальцы у него слегка дрожали. – Мы любим друг друга! Мы созданы друг для друга! Она – одна-единственная в мире! Как Джульетта для Ромео. Как я ее могу разлюбить?

– Дорогой Тимофей Петрович, – вздохнул мужчина. – Всё, что Вы говорите, очень красиво, возвышенно, романтично и я уверен, что именно так Вы и думаете. И это делает Вам честь. Но подумайте вот о чем. Вот Вы говорите: одна-единственная. Сколько у Вас было на тот момент знакомых девушек? Ну, на момент, когда Вы влюбились в свою будущую жену?

– Ну, не знаю… – в недоумении поморщил лоб Искулов. – Ну,.. пять, кажется… Или нет, шесть.

– Вот видите! – мужчина опять вздохнул и рассеянно посмотрел на небо. – Пять или шесть. Да пусть даже десять! И среди этих десяти, чисто случайно оказавшихся возле Вас, девушек, нашлась одна-единственная в целом свете! Вам не кажется это странным?

– Я Вас не понимаю, – побледнел Искулов.

– Чего тут непонятного-то, Тимофей Петрович? – иронически покосился на Искулова его собеседник. – Это означает, что в среднем каждая десятая девушка Вам подходит. На роль одной-единственной. Только и всего. Не волнуйтесь, не волнуйтесь! – успокаивающе заметил он, видя, что побагровевший Искулов собирается что-то сказать. – Это вполне нормально. Это у всех так. Каждый ведь в итоге находит себе пару. Хотя число знакомых противоположного пола у обычного человека не очень велико и в среднем не превышает десяти особей.

Природа очень мудро устроена. Ведь, если каждый действительно искал бы свою одну-единственную, то на это ушла бы у него вся жизнь. И человечество бы в конце концов просто вымерло.

Поэтому для каждого Ромео в мире существуют миллионы Джульетт. Не повезло с одной? – вот, пожалуйста, наготове другая. Еще лучше. Будьте счастливы! Плодитесь и размножайтесь!

– То, что Вы говорите, – Искулов сделал глубокую затяжку и попытался собраться с мыслями. На душе у него было как-то муторно. И главное, возразить-то нечего! – это цинизм какой-то! Это все равно, что утверждать, что закат это всего лишь преломление солнечных лучей в атмосфере!

– Я не циник, Тимофей Петрович! – тихонько рассмеялся мужчина. – Я профессионал. Видите ли, я социолог по специальности, – пояснил он, поймав несколько удивленный взгляд Искулова. – И мы в нашем институте как раз занимаемся всеми этими проблемами. Проблемами брака, семьи… Почему браки распадаются? Что это – случайность или закономерность? От чего это в большей степени зависит: от характеров, личностных, индивидуальных особенностей супругов или от условий, в которых они живут – материальных, бытовых, социальных и т.п. Ну, в общем, тут, много интересных вопросов возникает!.. Так что эта тема мне близка…

А что касается Вашего замечания насчет заката, Тимофей Петрович, – мужчина снова засмеялся, – то, если вы хотите его изучать, то именно так вам и придется его рассматривать. Просто, как обычный световой эффект. Иного пути нет. По крайней мере, наука его еще не придумала. А если это вам помешает потом им любоваться – это уж ваши проблемы! Препарирование трупов – дело неблагодарное, но ученым приходится заниматься и этим. У Джульетты ведь тоже находится внутри заполненный полупереваренной пищей желудок, кишечник со всем его содержимым и пр. и пр. Как и у всех. Так устроен мир. Что ж поделаешь!

– Ну, и к каким же выводам вы там пришли, в этих своих институтах? – не удержался и поинтересовался Искулов. Любопытство боролось в нем с легкой брезгливостью. Которую всегда испытываешь при беседе с людьми подобных профессий. Патологоанатомами, представителями разного рода спецслужб и т.п. С людьми, которые по роду своей деятельности занимаются вещами, которые обычному человеку знать не следует. Видят изнанку жизни. Роются в отбросах.

И этот привкус брезгливости парадоксальным образом только ещё больше разжигал его любопытство.

– Знаете, Тимофей Петрович! – мужчина взглянул на часы и поднялся с лавочки. – Я как раз сейчас еду на работу. Если хотите, можете присоединиться. Увидите много интересного.

2.

– В общем, так, – мужчина быстро пощелкал клавишами и поднялся с кресла, уступая место Искулову. – Это наша базовая рабочая программа «Семья». Плод многолетней работы нашего института.

Оформлено все в виде компьютерной игры. По тому же принципу. Чтобы пользователю проще было разобраться. Все же в игры играют! Вы сейчас садитесь и погоняйте ее в разных вариантах. Я Вам ничего пояснять не буду, сами всё сообразите. Так быстрее будет.

Садитесь, садитесь! – мужчина приглашающе кивнул на кресло. Искулов неуверенно сел. – Нажимайте F1 и запускайте.

– F1? – переспросил Искулов и, повернув голову, посмотрел на мужчину.

– Да, F1, – кивнул тот. – И вот еще что. Вон, видите, в меню: «Тонкая подстройка»? Ответьте на несколько вопросов о себе и о Вашей супруге. Чтобы подстроить базовые модели супругов под Ваши конкретные параметры. Тогда степень достоверности результатов существенно увеличится. Ладно, сидите, работайте пока, а я отойду на часок. У меня тут еще других дел много, – новый знакомый Искулова повернулся и пошел к двери.

– Подождите, подождите! – окликнул его Искулов.

– Да? – уже у самой двери обернулся мужчина.

– А какая она?.. Степень достоверности?

– Достаточно высокая. 95%. Ситуации же у всех классические… У всех всегда одно и то же.

Дверь захлопнулась. Искулов остался наедине с компьютером.

Так! – занес он правую руку под клавиатурой и легонько пошевелил пальцами. – Чего он там говорил? «F1?»

– Ну как, Тимофей Петрович, наигрались? – мужчина кинул снисходительный взгляд на сидевшего в каком-то трансе Искулова.

– Да, – подавленно пробормотал тот, тупо глядя перед собой. – Неужели это правда? – медленно поднял он глаза.

– Что именно, Тимофей Петрович? – небрежно поинтересовался мужчина, роясь в шкафу.

– Ну, что она… могла бы… В определенной ситуации… И с тем,.. и с другим… Обманывать меня… Лгать…

– Скажите, Тимофей Петрович, – мужчина на секунду замер, оторвавшись от своих бумаг, с любопытством глядя на Искулова. – Вы бы согласились, чтобы Ваша жена и Ваш лучший друг пожили вдвоем недельку на необитаемом острове?

– Нет, – с трудом выдавил из себя Искулов и отвел глаза. – Нет…

– Ну, вот видите! – весело рассмеялся мужчина и снова зашелестел своими бумагами. – Так чему же Вы удивляетесь? Конечно, в определенных ситуациях… Так, что это у нас? – он бегло просмотрел какую-то компьютерную распечатку. – А,.. понятно… В определенных ситуациях всё возможно… Не надо эти ситуации создавать. Не надо провоцировать. Написано же в Библии: не искушай. Ну, и не искушай!

– Так что, верность, любовь – это всё миф? – тихо, словно про себя прошептал Искулов. – Просто случая для измены в реальной жизни иногда не представляется?

– Почему миф? – мужчина опять принялся что-то быстро читать. – Так… Так… Ясненько!.. – он собрал бумаги, захлопнул шкаф и повернулся к Искулову. – Жена тебе не изменяет? Не изменяет. Всё! Радуйся. А вопрос: что было бы, если бы?.. – некорректен. В жизни нет сослагательного наклонения. И не стоит пытаться это выяснить. Как не стоит пытаться выяснить, что будет с телевизором, если его уронить. Ничего хорошего с ним не будет. Обращайтесь с ним аккуратно, соблюдайте правила пользования – и всё будет нормально. Не оставляйте жену с другом на необитаемом острове.

– И она будет нормально функционировать! – с горечью подхватил Искулов. – Как телевизор.

– Как телевизор, – подтвердил мужчина. – Принцип тот же. Рабочие параметры системы. Будь то семья или бытовая техника. Принципиальной разницы нет. Подход одинаковый. И то и другое – просто система. Объект изучения и исследования.

– Н-да… – Искулов машинально погладил клавиатуру и опять убрал руку. – Любовь-морковь… Каждый десятый, значит?.. Н-н-да!..

– Да Вы не переживайте так, Тимофей Петрович! – мужчина смотрел теперь на Искулова откровенно-насмешливо. – Это же у всех так. Не только у Вас. Нет идеальных партнеров. Все взаимозаменяемы. Закон природы-с.

– Представляешь! – возбужденно бросила мужу Сонечка, проходя на кухню. – Оказывается, «За цыганской звездой» слова не Михалков написал!

– А кто же? – рассеянно спросил Искулов, медленно раздеваясь.

– Киплинг! – с кухни громко прокричала жена. – Мне Вера сказала. Я ради интереса книгу даже специально взяла, посмотрела – точно! И «В солнечной Бразилии» – тоже Киплинг. С ума сойти!

Искулов вошел в спальню. Раскрытый томик Киплинга валялся на кровати. Искулов бездумно взял его и автоматически пробежал глазами несколько строк. Потом вздрогнул и стал читать дальше. Уже внимательно.

Я не знал никого, кто б сравнился с ним,
Ни в пехоте, ни в конных полках.
И уж раз таким он был, то и, стало быть, погиб,
Ведь иначе лучшим никак.

А кобыла его ржала день и ночь,
Всполошила наш весь бивак,
И не стала брать овса, всё, живая тварь, ждала,
Ведь иначе твари никак.

А девчонка его сержанта нашла,
Хоть прошло-то всего пустяк,
И поймала на крючок, окрутилась в церкви с ним,
Ведь девчонке иначе никак.

Искулов захлопнул книгу и некоторое время просто неподвижно стоял, постукивая по ней пальцами.

Ладно, – наконец решил про себя он и со вздохом положил книгу на тумбочку. – Будем надеяться, что до этого дело не дойдет. Тем более, что я далеко не лучший из лучших. Да и кобылы у меня нет. Так что жалеть обо мне будет некому. Только жена. А ей «иначе нельзя никак». Закон природы-с.